– Угу… – хмыкнул я – Уж добавили мне седых волос, ироды. Ну ничего, переживу. Ты уж проследи, чтобы крамолу с корнем выкорчевали.
– А как иначе, – серьезно пообещал Иван Молодой. – Жить-то хочется.
– Ну ладно, хватит об этом. Тут такое дело… Вот что мне еще мыслится. Завтра на думе я думал поставить вопрос о чеканке своей монеты. Не прямо сейчас, а как серебра поднаберется. Что очень скоро случится.
– Давно пора, – с пониманием отозвался княжич. – Без своей деньги никак. Батя чеканил, но мало.
– Так вот, будет неплохо, если этот вопрос поставишь ты. А я поддержу. И еще, вся эта затея с тем, чтобы поставить править Казанью царевича Мухаммеда-Эмина, – вовсе уж глупая. Человечек он дурной, шебутливый, ничего путнего из того не выйдет. Предаст, когда ему будет выгодно, как пить дать. Вопрос надо решать раз и навсегда, полностью присоединять ханство под свою власть. А Мухаммедку с братом – искоренить.
– Менгли-Гирей, крымский хан, нам союзник против Литовского княжества, – заметил Иван. – А одно из условий союза – правление Мухаммеда в Казани. Мать-то его, Нурсултан-Ханум, – в женах у хана… Государь ни за что не согласится.
– Не забывай, мы тоже союзники Гирея против Большой Орды. Мы ему нужны точно так же, как и он нам. Да никто и не говорит, чтобы Мухаммедку открыто убирать. Впереди поход, мало ли что может случиться. Может, сами казанцы его при вылазке прибьют. Если что, я это возьму на себя. Так что осторожно разведай вопрос с отцом. И еще, Казань – это хорошо, но вместе с Астраханью – выйдет лучше. А если одним махом вопрос решить? Смекаешь, куда сразу торговые пути открываются? Ну что, еще по одной?..
Следующие десять дней пролетели незаметно. Моя дружина с караваном наконец прибыли, Феодора постепенно «поправляется» и пока торчит у меня, я же каждый день заседаю в думе: так сказать, государевы дела думаю. Решительную политику в отношении Казанского ханства пока продавить не получилось, но многое другое – вполне. Вот как раз демонстрируем Ивану работу монетного пресса.
– Начинайте, маэстро…
Джакопо Больцони, мастер монетных дел из Генуи, строго отмахнул своим подмастерьям. Два курчавых как бараны парня, Филипп и Марко, сыновья мастера, сорвались с места, достали из ящика золотую пластину и поместили ее в горн с пылающими углями.
– Металл необходимо предварительно разогреть перед чеканкой, – обращаясь к великому князю Ивану, с поклоном пояснил мастер.
Я слово в слово перевел.
Генуэзец склонился над горном и подал подмастерьям следующий знак. Те вытащили пластину, обмели ее веничком, а потом вложили в вальцы – замысловатый механизм из двух валов с зубчатой передачей, очень напоминающий ручную выжималку для белья на первых стиральных машинах советского времени.