– Нет… – возразила Инти.
Я перегородил лестницу тростью, показывая, что возражать бесполезно. Мне казалось, что чердак будет заставлен мебелью и барахлом, которого не было внизу, но, поднявшись, я увидел почти пустую комнату. У стены стояла кровать из деревянных досок, такая же, на которых спали мы с Клемом в часовне. Рядом с ней лежала старая Библия на латыни. Напротив кровати в стене был вырублен шкаф. Он оказался пустым. Под круглым пыльным окном висели полки. Я завел лампу и увидел коробку в углу. Внутри лежали книги на латыни. На форзаце каждой из них стояла печать Ватикана. Они были подписаны именем Рафаэля, хотя явно раньше принадлежали кому-то другому. Они были изданы в семнадцатом веке. В коробке лежало письмо моего деда, набор для шитья и кожаное одеяние вроде того, что было на статуях. Рафаэль ставил на нем заклепки. На самом дне лежала его одежда, чистая и сложенная. Вот и все. Мне пришлось согнуться, потому что колокола нависали прямо над головой. Они слегка раскачивались на сквозняке, не касаясь друг друга, но бронза гудела и придавала тишине металлический оттенок.
– Здесь ничего нет, – крикнул я. – Просто коробка. Он… все собрал.
– Уже что-то, – печально отозвалась Инти. – Значит, все готово для Акилы. Должно быть, он обо всем знал.
– Можно я поднимусь? – спросил Клем.
– Конечно. Только не ударься головой. – Я прислонил трость к стене и сел на половицы. Они оказались холодными. Здесь не было обогревательных труб. Лестница заскрипела под Клемом, и когда он поднялся на чердак, из его рта шел пар. Он оглянулся и вскинул брови.
– Боже. Он действительно собрался.
– Он знал, что уйдет, – ответил я. – Инти рассказала тебе, что священники всегда исчезают?
– Да.
Клем сел рядом со мной на пол. Вместе мы напоминали игрушки в заброшенной лавке. Он был округлым и золотистым, а мне приходилось сидеть, согнув здоровую ногу и скрючив больную, словно кукла, которую скинули со шкафа.
– Послушай, Эм, – продолжил он. – Я сомневаюсь, что в лесу прячутся индейцы-дикари. Скорее всего, это люди хинных баронов. Они разбили лагерь за границей. Они поддерживают миф о запретной границе, потому что это идеальный повод без лишних вопросов застрелить любого, кто ее пересечет. Мы собирались пойти обходным путем, но у нас вряд ли получится, если люди Мартеля не расчистят дорогу. Поэтому Рафаэль ушел в лес, чтобы предупредить людей о нашем возможном появлении.
– Но тогда я не понимаю, зачем он собрал свои вещи.
– Возможно, он хотел убраться отсюда как можно скорее, как только выполнит свои обязанности. Его точно принуждали работать. Он не был в доле.