Кэйта кивнул. В отличие от меня он хорошо разбирался в подобных вещах.
– Дальше хинин. Люди из Перу продают его втридорога, да? – спросил он.
– За огромные деньги. Чем быстрее кто-то нападет на Лиму и заставит их выдавать идиотский хинин в обмен на чай, тем лучше. Я устал кашлять и переживать по несколько недель, выделит ли Синг на нас деньги, если это малярия.
Кэйта крепко держал меня за рукав и смотрел на воду. Я чувствовал, как бьется его сердце.
Мы проплывали мимо шафрановых полей за городом, и у меня мелькнула мысль, что, возможно, мы успели. Между разрушенными домами и над затопленными полями – весь прошлый месяц шел дождь, – огромные желтые полотна окрашенной ткани свисали с веревок на высоте тридцати футов над землей. Торговец дынь раскладывал фрукты вблизи берега. Остальные торговцы тоже продолжали свои дела. Красильщикам и сборщикам шафрана было некуда идти. У них было столько же отзывчивых родственников в Гонконге, сколько у меня на Марсе.
– Это не мое дело, – сказал я. – Но могу я узнать, зачем ты подписался на все это, вместо того чтобы остаться дома и жить как обычный ребенок?
Кэйта натянуто рассмеялся.
– На самом деле из-за повара. Он мне не нравится. – Кэйта сузил глаза. – Он хранит письма под своим париком. То есть, когда он забирает письмо, он кладет его в парик, даже если у него свободные руки. А это… Раз ты носишь парик, ты пытаешься выдать его за собственные волосы, верно? Но выглядит очень неправдоподобно, если из-под него торчат уголки конверта. Не знаю. Мне кажется, он глуп, и его проделки с письмами под париком – тому пример. Разве не так?
– Да, – согласился я.
На лице Кэйты отразилось смятение.
– Обычно я веду себя неразумно.
– Нет, но меня тревожит такое поведение. Не возвращайся домой, оставайся со мной. По-моему, в Японии чертовски скучно.
Кэйта напрягся до того, как над нами пролетел снаряд, хотя это было абсурдно. Предупреждения не было: мы были слишком далеки от фрегата, чтобы услышать выстрел в каюте. Снаряд влетел в дома на берегу реки и разнес их на куски, некоторые из обломков отлетели в воду недалеко от нас. Я обернулся и махнул Шану, показывая на середину реки, но остальные корабли уже устремились туда. Он покачал головой и начал обходить их, но мы находились в опасной близости от берега. Очередной выстрел разрушил лавку красильщика. Я видел, как бочка с шафраном пролетела перед нами и упала в воду. Краска вылилась и оставила ярко-желтые следы.
Корабль резко повернул, и я почувствовал, как Кэйта выскользнул из моих рук. Позже я был уверен, что он специально спрыгнул с релинга. У него не было проблем с равновесием, а я держал его так крепко, что он не мог упасть. На секунду я уставился на пустое место, где только что сидел мальчишка, и затем нырнул за ним. Вода была той же температуры, что и воздух, и меня охватило странное чувство, будто я нырнул в густой туман.