Шан, наш капитан, осматривал корабль, проверяя, можно ли впустить людей. Он уже отделил женщин и детей от толпы. Он снова опустил сходни и махнул им, чтобы они поднимались на борт.
Я подтолкнул Кэйту к лестнице, ведущей на палубу, чтобы он проверил, не изменилось ли что-то на реке. Новых кораблей не было.
– Нужно отправляться. Они уже заблокировали реку.
Палубный механик тоже это видел. Он подкинул в топку угля, и из нашей трубы повалил густой дым.
Шан вернулся в рулевую рубку и запустил двигатели. Корабль тронулся с места. Люди, которых он пустил на борт, начали подниматься на палубу. Должно быть, Шан собрал их в трюме, потому что людей было очень много. Я почувствовал, что судно накренилось, и отправил крупных матросов вниз, чтобы перераспределить нагрузку.
– Шелк действительно так важен, чтобы начинать из-за него войну? – спросил Кэйта, когда я вернулся. Он уже знал ответ, но в тревожных ситуациях он всегда задавал подобные вопросы. Так другие дети просят рассказать сказку, которую знают наизусть.
– Садись здесь, – велел я, показав на релинг, чтобы в общей суете мы могли слышать друг друга. Он сел рядом, и я приобнял его на случай, если другое судно столкнется с нашим. Они плыли слишком близко. – Дело не в шелке, – ответил я, – а в том, что Ост-Индскую компанию лучше не злить. Если ты попытаешься диктовать им условия торговли – скажешь, что можешь покупать шелк лишь за серебряные слитки, – они позаботятся о том, чтобы ты вытворил что-нибудь глупое. Они будут направлять явных контрабандистов вроде нас до тех пор, пока кто-нибудь не выйдет из себя. Бедные идиоты из таможни пытались покончить с этим, решив обыскать британское судно, как они сделали с «Эрроу».
Кэйта кивнул. Я всегда отвечал на его вопрос одинаково, и иногда он добавлял то, что я упустил, но на этот раз он промолчал. Он прижался к моей груди, хотя никогда этого не делал. Встревоженный, я сжал его руку. Мне показалось, что Кэйта боялся выстрелов, хотя корабли не должны были целиться в нас. Над нами нависла опасность чего-то другого, о чем он не говорил, но на реке по-прежнему было спокойно.
– Это нарушение соглашения, – продолжил я. – Они не могут трогать корабли под нашим флагом. Поэтому флот прибывает, в течение недели расстреливает все к чертям, и когда император сдается, Британия сообщает условия мирного соглашения. На этот раз оно будет заключаться в узаконивании опиума.
В воздухе запахло железом. Корабль быстро нагревался.
– Это новый вид войны. Больше не нужно осаждать города и отнимать столицы. Ты просто должен заставить их продавать товар дешево. Это… Я не очень разбираюсь в этом, но, на мой взгляд, именно так работает Британская империя. В ней правят королева, премьер-министр и начальники Ост-Индской компании.