– Там, где бьют горячие ключи, – ответил Рафаэль. Он помолчал секунду и добавил: – Не трогайте статую.
– Ох, зачем нам трогать твою проклятую языческую статую? – воскликнул Мартель, но в его голосе не было грубости. Он был рад продолжать разговор на эту тему. Наверное, они не раз спорили из-за маркайюк.
На острове установился странный мир. Несколько мужчин принесли еду, и Рафаэль показал им, как готовить ее в воде. Остальные развесили мокрую одежду на ветках белого дерева. Один мужчина встал в карауле с ружьем в руках. Он не спускал глаз с темного леса, из которого они пришли. На останках свечного плюща замерцала новая пыльца. Ее было сложно рассмотреть, но все же она была. Я вернулся в воду. Боль в ноге утихла, и я смог взобраться на камни, но мне казалось, что не стоит испытывать судьбу и приближаться к Мартелю.
Остальные все еще ели, когда Рафаэль подошел ко мне и протянул веревку, натертую воском. На ней остались следы от старых узелков, но самих узелков не было.
– Проверим, сможем ли мы убедить их, что вы один из нас, – пояснил он, повязав ее рядом с другой веревкой – с молитвой – на моем запястье. Он делал это особым образом, перекрестив концы и затем спрятав кончик под остальными. Я всмотрелся в тени в деревьях, решив, что он увидел кого-то. Там никого не было, но после всего, что сказал Мартель, я не был так уверен. Рафаэль продолжил: – Эта веревка понадобится, если мы встретим маркайюк без своей веревки. Натерев их воском, натрите воском веревку. Они все время на свежем воздухе. Веревки гниют от влаги.
Я кивнул.
– Смотрите. – Рафаэль показал мне щетку со стеклянной ручкой, которой он каждый день натирал маркайюк в Бедламе. – Вы должны нарисовать особый узор в пыльце. Сначала вот так, видите? Восьмерка над восьмеркой.
Я попробовал, и у меня получилось, но это было непросто – как поглаживать себя по голове и похлопывать по животу одновременно. Но когда я приноровился, движения почти загипнотизировали меня. Рафаэль посмотрел на пыльцу и кивнул.
– Хорошо. Подойдите к ней и попробуйте.
– Приобщаетесь к местной культуре, мистер Тремейн? – спросил Мартель, рассмеявшись. Рядом с ним сидел Киспе.
– Ешьте свою еду, – пробормотал Рафаэль. Он взял банку с воском из своей сумки и дал ее мне. Мы вместе направились к маркайюк.
Она стояла на крутом участке берега, куда было сложно забраться. Рафаэль встал за мной: так он закрыл бы меня от выстрелов Мартеля. Через мое плечо он наблюдал, как я натираю нагрудник статуи. На этой стороне острова пыльца была такой густой, что даже наши ресницы оставляли в воздухе полоски света.