– Вы не против, если я одолжу его у вас? – спросил я.
– Только если вы одолжите мне свою собаку.
– Хорошо. Сделка совершена.
Я отдал щенка, и мы с Сингом вышли из комнаты.
– Меня только что купили за сенбернара? – поинтересовался он.
– Аналогичный вес товаров. Я… м-м-м… – Мы стояли в коридоре, оглушенные музыкой, но я не мог больше ждать. – Это документы на землю.
Синг не говорил по-испански, но ему было достаточно одного взгляда на бумаги. Должно быть, существовал определенный стандарт документов или он знал, как пишутся цифры: акры, цена, налог. Если я правильно понял, земля была выкуплена сразу после того, как Перу обрел независимость от Испании. Очевидно, новое правительство продавало земли внутри страны, чтобы пополнить казну.
– Вот что твой дед сделал с деньгами, – воскликнул Синг, пробежав глазами по бумагам. – Это документы на тысячи акров. Все, что лежит за Андами.
– А это документ на всю землю вокруг Бедлама. – Я вынул документ из стопки и показал ему. Деревня была помечена как Nueva Bet., и все же это была она. – Рафаэль сказал мне, что землевладелец перестал требовать деньги с Мартеля много лет назад. То есть… должно быть, папа знал обо всем, но я никогда не… Это то, о чем я думаю, верно?
– Если ты думаешь, что твой дед выкупил земли, чтобы сберечь то, что на них находится, и умер до того, как смог оформить правовую защиту… Да, похоже, так и есть.
Синг не ошибся. Позже мы устроили праздник на новых плантациях белых деревьев в Гималаях. Деревья, по размеру сопоставимые с дубами, росли уже пять лет, и в тот вечер один из садовников впервые обрезал несколько веток и обнаружил, что они парят в воздухе. Синг знал, что эти деревья были особенными: нам пришлось установить серьезные правила пожарной безопасности вокруг плантаций, но я сказал ему, что они покажут свою особенность, только если смогут окрепнуть. Было опасно произносить это вслух, хотя теперь передо мной в воздухе парило доказательство бессмысленности ботанических экспедиций в Анды. Впервые за годы нашей совместной работы Синг искренне рассмеялся. Он воскликнул, что мне полагалась награда за проницательность. Но я не чувствовал себя проницательным. Казалось, все эти годы я ходил по натянутому канату. На какое-то время после того вечера я заболел – от облегчения. Мы собирались торговать древесиной белого дерева, но не из Перу. У Министерства по делам Индии уже были свои плантации, и никто никогда не узнает о Бедламе или о том, что парило над ним в небе.
Я не мог выразить словами свой вопрос. Как сделать так, чтобы все произошедшее с Рафаэлем больше не повторилось? Чтобы следующий Мартель не помыкал Акилой? Чтобы никто не заявился в деревню и не построил собор или соляную шахту?