В комнате на верхнем этаже была печь без дымохода. Киспе велел не открывать заслонку до тех пор, пока угли не прогорят полностью. Я сказал, что не собирался отравить нас, и, хотя это была шутка, Киспе выглядел встревоженным. Клем рухнул на постель.
– Он нашел нам проводника, – сказал я. – Думаю, мы отправимся с ним завтра утром, если с тобой все будет в порядке.
– Проводник? Ты не сказал ему о…
– Нет. Я рассказал историю о кофе. Этот мужчина – из Нью-Бетлехема. – Я помолчал и продолжил: – Рано или поздно нам придется рассказать ему правду. В хинные леса так просто не попасть.
– Ну и простак же ты, Эм, – сонно произнес Клем. – Конечно, мы не будем ничего рассказывать. Мы просто выйдем на прогулку однажды утром. Ты слишком любишь волноваться по пустякам.
Я укрыл его одеялом и сел на пол, в дрожащее тепло от печи. Крюк моей трости идеально подходил под ручку ставен на окне. Мне стало любопытно, и я слегка приоткрыл окно. Стекло в раме было старым. Оно звенело, и холод проникал сквозь щели. Должно быть, мы находились в боковой части дома, потому что его передняя сторона выходила на церковь и дорогу, по которой мы пришли. Из окна нашей комнаты был виден город, а дальше, примерно в тридцати милях отсюда, за холмами простирались горы с зазубренными белыми вершинами. Они тянулись в обоих направлениях, пока не исчезали в тумане. Горы выглядели недружелюбно, и перевала не было видно, хотя он должен был быть недалеко, если мы собирались пересечь их завтра. Я закрыл ставни, и стекло перестало дрожать, но на крыше по-прежнему завывал ветер. На стропилах раздался треск, а потом шуршание и писк.
– Что это?
Клем спал или не встревожился из-за звука, потому что не удосужился открыть глаза.
– Морские свинки, – сказал голос по-английски. Он раздался из-за стены, к которой примыкало изголовье кровати. Это было настолько неожиданно, что практически в ту же секунду я решил, что мне показалось. Последовала долгая тишина, во время которой я пытался стереть голос из памяти. Если он был настоящим, то раздался так близко, что человек должен был стоять, прижавшись лбом к стене.
Наконец я не выдержал.
– Вы сказали «морские свинки»?
– Послушайте. Вы должны уехать домой. Или в другую часть страны.
Я подошел к стене. Коридоры дома блуждали и петляли, и я еще не разобрался, чья комната это могла быть, даже если бы знал, кто где спал.
– Почему?
– Потеряете время, – тихо ответил мужчина. – Вы не выберетесь из хинных лесов живыми, с хорошими черенками.
– Мы приехали за кофе.
– Я только что слышал ваш разговор, не говорите чепухи. Вы должны уехать отсюда.