— Извините, Николай Васильевич, сим полезным искусством не владею, — грустно вздохнул Алексей. — Меня старый казак обучал, а не матушка чародейка.
— Видать, её сводный братик тоже кое — каким премудростям у ведьмочки обучился, — беззлобно пошутил поручик. — Основательно тебя крёстный отец подготовил. Хорошо воюешь, Алёша Попович!
— Стараюсь, Ваше благородие! — довольно улыбнулся молодой статный казак и вытянулся по стойке смирно — Разрешите отбыть в расположение медпункта!
— Выполняй! — добродушно махнул ладошкой поручик.
Ширков проводил казака взглядом до двери и призадумался. «А ведь прав Алексей, неспроста немцы в окопах появились. Вояки уже обстрелянные, в штыковую на Западном фронте ходили, таких одной «колючкой» не остановишь. Развалят артиллерией пулемётные доты и попрут всей массой. Танки на Восточном фронте ещё не применяли, и, вряд ли, зимой решатся в бой пустить— говорят, уж больно капризная у новинок ходовая часть. А вот бронеавтомобили с пулемётами шуму могут наделать много. Техника проверенная, им с пути только проволоку колючую убрать, и никакого спасу не будет. Разве, что гранатами закидать, когда ближе к окопам подъедут. Надо с комбатом обсудить возможность атаки левого фланга. На холм техника не полезет, а равнина— самое то. Попрошу майора дать хоть пару пулемётов, в окопах припрятать, — не дай бог, доты снарядами развалят! Ещё пару ящиков с ручными гранатами выпросить надо. Танки ими, может, и не взять, а вот броники забросать получится, да и наступательный порыв пехоты сбить тоже, если толпой через «колючку» попрут. Ох, не зря шаман беду чует!»
Ночью ударил мороз, сильный. Весь день хлопьями валил снег. Следующей ночью мороз ещё усилился, и поднялась настоящая пурга, которая стихла только лишь к самому утру.
А с рассветом прилетела новая напасть. Десятки взрывов разом вздыбили землю вдоль всей линии окопов первой роты. Особенно часто снаряды долбили пулемётные точки. Через полчаса непрерывного обстрела, от русских дотов осталась груда тщательно перемешанных дров. Выживших пулемётчиков там не было, зато по окопам огненная метла разметала кучки копошащихся тел. Пехотинцы отряхивали с шинелей и шапок землю, вперемешку со снегом.
Алексей не дремал с самого начала обстрела. Он своим особым зрением видел полёты снарядов, будто огненные росчерки трассирующих пуль. И когда артиллеристы переключились на подавление дотов, лично успел вынести из крайней траншеи шестерых раненых. Сразу положил двух «тяжёлых» на столы, остальных пока разместил вдоль стеночки. Алексей всегда старался вначале оказывать неотложную помощь, даже если раны были очень серьёзные. Кое — как перевязать легкораненых могли и их товарищи, потом Алексей уж их «обработает», а вот «тяжёлых» на потом не оставишь— каждая секунда дорога.