Фельдфебель нехотя взял толстую пеньковую верёвку, подошёл к Алексею, подождал, пока тот сбросит с плеч шинель, и связал ему руки за спиной.
Алексей молча прошёл к бревенчатой стене амбара и встал с краю от связанных точно также товарищей. Он отлично видел невозмутимое лицо Кондрашова и понимал, что у контрразведчика есть какие — то козыри в рукаве.
Над запруженной народом площадью повисла напряжённая, гнетущая тишина. Группки жандармов, озираясь по сторонам, сжались в кучки. Солдаты комендантского отделения нервно оглядывались назад, на сверкающие штыки пехотного взвода, вздрагивая от ненавидящих гневных взглядов. Котов постоянно утирал платочком пот со лба, будто на дворе не март, а конец мая. В толпе зрителей все, затаив дыхание, ждали развязку драмы.
— В чём дело, фельдфебель, почему у вашей команды ружья ещё на плече? — дёрнул Хаусхофер за рукав младшего по званию. — Пора начинать. Зачитайте приказ.
— Не по форме, — отрицательно замотал головой бывалый служака.
— Что значит не по форме? — покраснел от ярости Хаусхофер. — Тебе штабс — капитан приказывает, исполнять!
— Не по форме, — упёрся фельдфебель. — Не положено стрелять в «Георгиевские кресты». Сие есть надругательство над знаками доблести. Я такого преступного приказа не отдам.
Хаусхофер только сейчас заметил два серебряных креста на левой стороне груди казака.
— Ну, так сорвите с преступника побрякушки! — аж взвизгнул штабс — капитан, сгорая от нетерпения.
— Извините, Ваше благородие, солдатское звание не позволяет! — громко, на всю площадь, отрапортовал фельдфебель и поучил штабную крысу армейскому уставу: — Срывать погоны и награды дозволяется лишь офицерам!
— С удовольствием, — зло зашипел штабс — капитан и заспешил к осуждённому. — Давно мечтал с груди вурдалака кресты содрать.
— Это ещё надо посмотреть, кто из нас вурдалаком будет, — гордо выпятил грудь с крестами казак. — Ты вон белые ручки под кожаными перчатками прячешь. Видать, боишься серебряных крестов касаться. Так кара божья тебя всё равно достанет, упырь.
Хаусхофер оскалился и, картинно вышагивая, храбро приблизился к связанному противнику. Штабс — капитан демонстративно натянул облегающие кожаные перчатки плотнее на кисть руки и кончиками пальцев взялся за серебряный «Георгиевский крест».
Концы креста резко провернулись, распарывая гранями кончики пальцев штабс — капитана.
Хаусхофер дико взвизгнул и упал без чувств, потеряв сознание от болевого шока.
— Не лапал бы ты крест, упырь, пальчики бы и не обрезал, — довольно усмехнулся казак.
Фельдфебель осенил грудь крестным знамением и подбежал к поверженному офицеру. Кожаная перчатка была вспорота на всех пальцах правой руки, из глубоких ран, до кости, хлестала кровь.