Сын ведьмы (Седых, Седых) - страница 190

Дверь избы широко распахнулась, и на крыльцо вышел из клубов дыма единственный выживший. За спиной бушевал огонь, подсвечивая алыми всполохами высокую стройную фигуру победителя.

Снаружи, Алексея поджидала группа встречающих: трое конвойных с винтовками наперевес и парочка санитаров в белых халатах. Очевидно, по плану «Иванов», «чуток» побитого молодого бузотёра они должны были тащить на носилках в лазарет. Не срослось.

— Стой! Руки вверх! — наставили на Алексея винтовки перепуганные конвоиры.

— Руки поднять можно, а вот стоять на крылечке скоро жарковато будет, — подчинился Алексей и улыбнулся обомлевшим вертухаям. — Чегошеньки зря на крематорий пялитесь — то? Оболтусы, челюсти подберите и скликайте народ. Пожар уж не потушить, так хоть соседние бараки от огня отстоять надо. Не дай бог ветер налетит, порывом разбросает искры на деревянные крыши. Выгорит ваша каторга дотла, где работу хлебную найдёте?

— А ну, медленно сходи с крыльца до нас, — поднял винтовку к плечу главный конвоир и прицелился в супостата. — Да грабарки свои вперёд вытяни.

Алексей, позвякивая цепью кандалов, спустился со ступенек и послушно дал связать руки солдатским ремнём. Санитары побежали к ближним баракам, истошно крича: «Пожар!».

— Шаман, топай в карцер! — толкнул Алексея в спину стволом винтовки главный конвоир.

Двое других встали по бокам, тоже опасливо не опуская стволы. Шамана они боялись даже связанного. Много страшных баек ходило о казаке — душегубе. Видно, ушла в народ часть информации из личного дела Алексея. Некоторые не верили, до сей поры, в реальность подвигов молодого фронтовика. Только «Георгиевские кресты» зря не раздают, наличие двух высших солдатских наград заставляло призадуматься даже отъявленных скептиков.

Под усиленным конвоем, опасного смутьяна отвели в низенькую избушку без окон и заперли до утра. Пожар тушили всем лагерем, только контора всё равно выгорела дотла. Однако соседние строения не пострадали, не дали люди огню разгуляться на свободе, залили водой разлетающиеся искры.

Никакого суда над виновником беспорядков не было. Наутро «хозяин» размашистым почерком подписал смертный приговор душегубу и поджигателю — вот и вся бюрократия. Единственное отступление от обычной процедуры казни состояло в короткой личной беседе «хозяина» с приговорённым к повешению.

— Ну, что же ты, солдат, так подвёл — то меня? — подойдя к Алексею, всплеснул пухлыми ладошками старик Путилин. — Ведь так хорошо начал исправляться. Норму выработки перекрыл — всем на зависть. Ах, как же нехорошо ты поступил — два десятка здоровых мужиков порешил одним махом. А ведь мы с «Иванами» уж много лет мирно жили, с понятиями воры были, авторитетом среди братвы пользовались. Как же мне теперь план добычи угля гнать? Где же я замену работникам найду?