Поручик встал за спиной казака, осмотрел окрестности в бинокль. За полосой лесного массива грохотали австрийские пушки, но точно угадать, откуда бьют, невозможно. Позади линии окопов левого фланга русских вздымались чёрные грибы взрывов.
— Мажет немчура! — довольно улыбнулся Щетинин.
— Моя работа, — расправил плечи казачок.
— Как сумел?
— По ночам ходил к могилке вашего разведчика, с крестом баловал, — сдвинул на затылок папаху казачок. — Крестовина — то составная, палки можно раздвигать.
— Ломал ориентир врагу, — похвалил артиллерист. — Только всё равно пристреляются, дай срок.
— А вы, Ваше благородие, не находите странным, что батарейцы, уж какой день, пристреляться не могут? — повернулся лицом к офицеру Алексей.
— Действительно, странно, — опустил бинокль подпоручик и задумался. — Похоже, они каждое утро ориентир заново берут, а ты им картину по ночам портишь.
— А я ещё догадался, почему вы австрийскую батарею подавить, уж неделю как, не можете.
— Так закопались хорошо, а мы вслепую бьём.
— И каждый день по пустому месту, — улыбнулся наглый казачок.
— Поясни, — нахмурился офицер.
— Раз немчура каждый день прицел настраивает, значит… — Алексей сделал драматическую паузу: — каждое утро меняет позиции.
— Летучая батарея, мать твою! — в сердцах хлопнул себя по лбу подпоручик, аж фуражку чуть не сбил.
— Осталось теперь выяснить координаты последней ночёвки и ранним утречком, пока солнце ещё не взошло, накрыть голубчиков. Может, пушки и не разобьём вдрызг, зато от орудийной прислуги перья по всему лугу разметаем.
— Так прогалина за лесом длинная, как узнаешь — где гадюки ночуют?
— Надо сходить подсмотреть, — подмигнул казачок.
— Полковая разведка уж пыталась, — безнадёжно махнул подпоручик. — Не проползти через сплошную линию окопов. У австрийцев за первой, временной, ещё три основных готовится. Колючую проволоку в несколько рядов натянули — надолго окопаться решили.
— А если со стороны заболоченного леса прокрасться?
— Пробовали. По краю болота, тоже проволочные заграждения навертели. Не пройдёшь.
— Так проволокой лес не перегородишь, — усмехнулся казак.
— И как?… — выпучил глазки подпоручик.
— Аки белка, с веточку на веточку, — показал на пальцах прыжки лихой казак.
— Ночью белки не прыгают, — отшагнул от сумасшедшего разведчика Щетинин.
— Так казак — не белка, — бесшабашно рассмеялся пацан, — он и птицей порхать обучен.
— А сквозь сплошную полосу окопов, как пройдёшь?
— Тихонечко, — продолжал, улыбаясь, издеваться пластун. — Вы, Ваше благородие, чуете, кто у вас за спиной стоит?
— Никого не вижу, — резко повернув голову, оглянулся офицер.