Со времени смерти отца в двадцать первом году она проживала с четырьмя китайскими слугами в доме у океана, где написала свою первую книжку. В настоящий момент она писала вторую и сообщила нам, что несколько недель назад застряла на мертвой точке и что в библиотеке Арсенала в Париже находится рукопись древнего каббалистического трактата, который, по ее словам, помог бы ей решить все проблемы. Поэтому она собрала небольшой чемодан и в сопровождении китайской служанки по имени Ван Ма отправилась поездом в Нью-Йорк. Оставшимся слугам она велела присматривать за домом. Решение о поездке во Францию с целью взглянуть на вышеупомянутую рукопись она приняла утром, а прежде чем наступили сумерки, уже находилась в поезде. Где-то между Чикаго и Нью-Йорком ей неожиданно пришло в голову решение проблемы, доставившей столько хлопот, поэтому, не останавливаясь в Нью-Йорке, даже чтобы переночевать, она возвратилась в Сан-Франциско. С паромной пристани позвонила своему шоферу, чтобы он за ней приехал, но ответа не дождалась. Вместе со служанкой они поехали домой на такси. Она позвонила в дверь, но безрезультатно.
Когда она вставила ключ в замочную скважину, дверь внезапно распахнулась — на пороге стоял молодой китаец, незнакомый. Он не хотел ее впускать, пока не узнал, кто она такая. После этого он что-то пробормотал себе под нос, и они со служанкой вошли в холл, где были связаны и закутаны в какие-то портьеры.
Спустя два часа Лилиан Шан освободилась, обнаружив, что находится в чулане для белья на втором этаже. Она зажгла свет и занялась освобождением служанки, но вскоре отказалась от этого: Ван Ма была мертва. Веревка на ее шее была затянута чересчур сильно.
Лилиан Шан спустилась вниз — в доме никого не оказалось — и позвонила шерифу Рэдвуд-Сити.
Вскоре явились двое помощников шерифа, выслушали ее историю, обыскали дом и обнаружили еще один труп — другую задушенную китаянку, зарытую в подвале. Она явно умерла неделю, а то и больше назад; влажная почва затрудняла точное определение. Лилиан Шан опознала в ней свою вторую служанку — кухарку Ван Лан.
Остальные слуги — Ху Лун и Ин Хун — исчезли. Из обстановки стоимостью в несколько сот тысяч долларов, которые старый Шан Фан при жизни вложил в свой дворец, не пропало ни единого предмета. Незаметно было и никаких следов борьбы. Все находилось в полном порядке. Ближайший дом расположен на расстоянии около километра. Соседи ничего не видели.
Вот какая история заполняла страницы газет, и вот что рассказала эта девушка мне и старику, сидя в застывшей позе на стуле. Говорила она деловито и лаконично, как обыкновенно говорят о делах, произнося каждое слово с такой отчетливостью, словно оно было напечатано жирным шрифтом.