— Победитель чужестранных орд вновь удостоил чести посетить мою резиденцию, — приветствовал он меня и еще долго забавлялся бессмысленными оборотами, которых я наслушался во время своего первого визита. Часть, посвященная победителю чужестранных орд, была произнесена холодным тоном и относилась к событиям последней ночи.
— Я слишком поздно догадался, с кем имею дело, и покалечил вчера одного из ваших слуг, — вставил я, когда он на мгновение исчерпал запас цветистого красноречия. — Я понимаю, что ничем не могу искупить свой страшный грех, но надеюсь, что вы велите распороть мне глотку и позволите в виде покаяния изойти кровью в одном из ваших мусорных баков.
Чуть слышный вздох, который можно было принять и за сдержанное хихиканье, тронул губы старца, а его пурпурная шапочка затряслась.
— Укротитель мародеров знает все, — иронически заметил он. — Даже какого рода шумом следует отпугивать демонов. Если он утверждает, что человек, которого он ударил, был слугой Чан Ли Чина, то кто такой Чан, чтобы ему перечить?
Я попытался обвести его вокруг пальца:
— Мне известно отнюдь не все, я даже не знаю, почему полиция до сих пор не слышала о смерти человека, застреленного здесь вчера.
Он погрузил ладонь в свою белую бороду и стал играть ею.
— Я не слышал об этой смерти, — сказал он.
Нетрудно было догадаться, что за этим последует, но я предпочитал убедиться.
— Тогда, может быть, вы спросите у человека, который вчера привел меня сюда? — предложил я.
Чан Ли Чин взял со стола обшитую материей палочку и ударил ею в гонг, висевший на узорном шнуре над его плечом. Портьеры на противоположной стене раздвинулись, и появился китаец, который меня привел.
— Разве смерть удостоила нас вчера своим посещением? — по-английски спросил у него Чан.
— Нет, мой господин, — ответил рябой.
— Вчера меня привел сюда почтенный старец, — пояснил я, — а не этот юноша королевского рода.
Чан изобразил на лице изумление.
— Кто встречал вчера великого короля шпионов? — обратился он к слуге, стоявшему в дверях.
— Я сам, мой господин.
Я осклабился рябому, он — мне. Чан добродушно улыбался.
— Это очень забавно, — заметил он.
— Очень.
Рябой слуга поклонился и собирался уже юркнуть за портьеру, когда за его спиной послышались тяжелые шаги. Он молниеносно обернулся — над ним стоял один из тех гигантов, которых я видел здесь накануне. Глаза его блестели, он был сильно возбужден и что-то громко чирикал. Рябой немедленно дал ему словесный отпор, после чего Чан Ли Чин резким тоном утихомирил обоих. Все говорилось по-китайски, и я ничего не мог разобрать.