11. День второй. Пятница. Баркас
Рассвет неотвратимо наползал с востока, медленно раскрашивая чёрно-белую ночь.
К этому времени они успели отмахать от Петриковичей километров пять. И вот тут сзади застучал бой. В мутном утреннем воздухе звуки выстрелов были похожи на щелчки бича. Вроде как пастух гонит стадо на пастбище. Впрочем, длилось всё минуту, может – две. И стихло.
Кончилась группа Сороки.
Шедшая впереди Алеся, даже не обернулась. Бек – тоже. Только выключил ненужный более фонарик. И лишь Пыж несколько раз виновато оглянулся на ходу.
Когда через час они присели на короткий перекур в бетонной коробке бывшей автобусной остановки, он вдруг сказал:
– Так что мы должны были в чужие разборки встревать? Может, этот Сорока сам был виноват…
Ему никто не ответил. Бек курил, поплёвывая, дешёвые сигареты без фильтра. Алеся пила горячий чай из термоса.
– Ну что вы молчите? – не унимался Пыж. – Или одному мне кажется, что …
Он запнулся, подбирая слова.
– Как у вас говорят: кажется – крестись? Да? – буркнул Бек. Бросил окурок на землю, встал, наступил на него каблуком. С тихим стоном потянулся.
– И хватит ныть, – продолжил он с угрозой в голосе. – Не мальчик уже. Сопли сам себе вытирай. И за свои дела сам отвечай, а не жди, что тебя кто-то оправдает.
– Так я же к тому, что если бы мы их предупредили…, - начал было оправдываться Пыж, но Бек его перебил:
– Мы бы сейчас там, рядом с Сорокой, лежали. И всё! Закрыли тему.
Пыж, как бы спрашивая мнения Алеси, глянул в её сторону. Девушка, молча, накручивала крышку на термос. Показалось, на её лице мелькнуло презрительное выражение. Но – нет. Девушка была всё так же безучастна.
Двинулись дальше тем же порядком: впереди Алеся, следом Бек. Замыкал Пыж.
Без происшествий обошли Радинку, зашагали через лес по дороге на Фёдоровку. На опушке у самой деревни Бек заметил зависший над землёй «Колобок». Оранжевый, с кулак, он, подобно поплавку, нервно покачивался в полуметре над землёй. Однако запущенные подряд три бумажных самолётика показали, что добраться до него было не так просто. Артефакт «охраняли» две аномалии. Слева, покачивала россыпью черных брызг «Мясорубка». Справа, внахлёст – дугообразный «Рубец», упиравшийся другим краем в глубокий, заросший кустами, карьер. И разница в них была лишь в том, что «Мясорубка» не рубила свою добычу в щепки, а выкручивала, как тряпку.