Мы вышли в большой тоннелеобразный коридор, по полу которого ветвились огромные кабели. Воды стало поменьше, но органика всё также присутствовала, освещая дорогу. Словно мы находились не на древнем смертельно опасном дредноуте, а где-то в тёмных ветвистых пещерах, которые ведут из одного тупика в другой. Дальше тьма сгущалась, не оставляя нам выбора, только как включить свои источники света, пробираясь всё глубже и глубже. Куда ведёт эта кроличья нора? К безумной свободе выбора или же скрупулезным и дотошным ограничениям разума, остаётся только гадать, пока сам не увидишь это.
Двое абсолютно одиноких мужчин шли к неизвестности сквозь боль, печаль и безумие, чем не идея для книги? Вернусь живым, может, книжку напишу, название только подберу, да героев поэмоциональнее, описывать меня и Саймона скука смертная будет, что один, что другой, кладезь духоты и однообразия мыслей. Опишу себя, как спасителя галактики, буду героем, как в тех старых книгах, вечно уходящий на пенсию, но вскоре откликающийся на миллионы просьб и возвращающийся в строй для нового подвига.
Тени рисовали страшные картины, то и дело, заставляя держать оружие в боеготовности, хотя головой ты прекрасно понимаешь, это злые игры разума. Пройдя метров сто — сто пятьдесят по тоннелеобразному коридору, наша группа наткнулась на проход. За ним было помещение меньших масштабов, но, по всей видимости, тоже грузовое. Небольшое количество ящиков и контейнеров занимали левую часть пространства, правая часть была почти свободна, не считая мусора. В центре же возвышалось огромное переливающееся дерево неземного вида. Огромные раскидистые ветви словно состояли из органических тканей, вместо коры их частично покрывал уже виденный ранее мох. Вместо листьев на кончиках ветвей находились большие и густо посаженные грибные шляпки, синхронно, то втягиваясь, то распрямляясь, работая словно лёгкие. От корней к кроне дерева то и дело проскакивали электрические импульсы, озаряя всё вокруг вспышками света. Оно, как живое существо, никогда не прекращало движение, подрагивая, двигало ветвями, оставляя шлейф грибных спор, ярко мерцающих в свете фонарей, словно бриллиантовая крошка. Пространство вокруг было затянуто колыхающейся высокой, по голень, травой, бирюзового оттенка. Дерево на мгновение замерло, начало сокращаться, грибы на концах ветвей сжались до предела, от самых дальних уголков грузового помещения яркое световое кольцо двинулось к центру. Проходя сквозь нас и траву, оно начало проникать через корневую систему растения, позволяя увидеть всё насквозь, от самых кончиков корней до миллионов сосудов в самом дереве, которые распространяли свет по каждой его частичке. Дойдя до кончиков ветвей, свет спровоцировал сильнейшие сокращения у древа и выброс спор в воздух, заканчивая фееричное представление от внеземной формы жизни.