Мы находились на опушке леса, насколько хватало глаз простиралась степь с редкими кустами, торчащими тут и там. Широкий тракт тянулся стрелой с востока на запад, по нему торопливой рысью скакало полсотни всадников. Некоторые из них смотрели в нашу сторону, но идущий впереди преторианец, казалось, не замечал нас вовсе.
— Интересно, где мы оказались и почему именно тут? — спросил Руф, задумчиво поглаживая бороду. Его рыжие кудри, казалось, впитали в себя солнечный свет.
— Думаю, что цель у нас теперь одна — убивать как можно больше людей, — кровожадно заявил Турвон.
— Предлагаешь напасть на конный отряд? — усмехнулся Руф.
— Думаю, нас уже опередили… — Северин указал в сторону леса.
Как только конница отдалилась от нас на сотню метров, из-за деревьев выскочило больше сотни варваров. Одетые кто во что, они принялись с потрясающей скоростью забрасывать противника камнями из пращи. Несколько всадников тут же повалились с лошадей, остальные развернулись, чтобы набрать разбег. Больше двух десятков пехотинцев ворвались в их строй, жертвуя своей жизнью, чтобы дать время для сородичей.
Варвары действовали отчаянно, это дало свои плоды в первую же минуту боя.
— Мне кажется, нам нужно вмешаться, мы ведь хотим служить империи, верно? — предложил Устин.
— По идее — да… — я вышел вперёд. — Зайдём сбоку, больше с тыла, чтобы не привлекать внимание. Пока они опомнятся, наверняка успеем собрать щедрый урожай!
— Ох, наконец-то! — Турвон подмигнул мне, оскалившись.
Мы торопливо побежали вдоль опушки, держась тени. Сражение кипело полным ходом, часть лошадей топталась на месте, лишённая ездоков, на земле лежало больше дюжины трупов, облачённых в шкуры. Всадники были вооружены намного лучше, их защищали бронзовые доспехи и каплевидные щиты, но враг действовал стремительно и успел окружить их.
Прикинув все за и против, ещё на подходе я определил, что имперская конница легко одолеет соперников, как только иссякнет первоначальный натиск, даже то, что пехотинцев было вдвое больше, не добавляло им шансов. Но что мешало нам разделить праздник победы? Даже если пара жизней будет спасена благодаря нам, разве это не бесценно?
Этот бой сильно отличался от всех предыдущих, я чувствовал за собой желание ударить кого-то. Ударить лезвием по горлу или пронзить сердце, чтобы увидеть смерть врага. Симуляция не казалась дикостью, это было развлечение. Ну почти… Где-то в глубине сознания всё ещё шла борьба между участником первобытной игры и цивилизованным моралистом.
— Это ещё что такое? — спросил Руф, отвлекая меня от собственных мыслей.