На большой площадке, стоптанной и покрытой пылью, один за другим сталкивались молодые воины. Сражались они под чутким руководством инструкторов, а каждая ошибка оплачивалась порцией невыносимой боли. По крайней мере так это выглядело, пока я сам не оказался в центре круга.
Со всех сторон торчали вершины палаток и оборонительных сооружений, флагштоки и крыши домов Лемонума. Вблизи я видел своих соратников в дурацких шлемах, наподобие котелков. Они смотрели на меня по разному: Сикст явно переживал, Турвон хотел увидеть драку, Октавиан выжидал, не случится ли со мной нервный срыв, Руф рвался встать рядом, чтобы драться вместе.
— Имя! — потребовал инструктор.
— Прометей, — ответил я.
— На спарринг с тобой выйдет более опытный солдат, но ты, дерьмо крестьянское, должен быть рад полученным урокам! В сражении они спасут тебе жизнь!
— Хорошо, — ответил я, покрепче перехватывая палку, кое-как обструганную в форму короткого меча.
— Петроний! Выйти из строя!
Я повернулся голову в сторону гортанного крика «Есть!», чтобы получше рассмотреть соперника.
Глава девятнадцатая. Симуляция. Учебная вылазка
Из строя вышел воин в такой же, как и мы все, короткой тунике, поверх льняной рубахи без воротника. Он был на голову выше меня, шире в плечах и передвигался легко, как и подобает уверенному в своих силах бойцу. Но не это было главным, его глаза излучали хищное желание сделать мне больно.
Петроний был светлокожим, с чуть раскосыми глазами и благородными чертами лица. Гладиус и щит в его руках смотрелись так, словно он вышел из горнила битв родившись таким изначально.
Справа кто-то пронзительно свистнул, я повернул голову и увидел Понтиуса, он явно ждал, когда мне накостыляют.
— Займите места! Петроний, это учебный бой, убери гладиус! Прометей, судя по твоей морде, ты уже проиграл этот бой, но возьми себя в руки, имей мужество стоять до конца! — тренер дёрнул меня за наплечник, поворачивая к себе.
Мне этот жест сильно не понравился. Вслед за лёгким испугом пришла злость. Списали со счетов ещё до того, как начался поединок? Я дёрнулся, освобождаясь, и вынул из корзины первую попавшуюся палку. Фехтовать я не умел, пока… Особыми приёмами не владел, тоже — пока…
Где-то глубоко в сознании из тьмы вынырнула улыбка Хул-Гана.
Мы встали напротив друг друга, без щитов, вооружённые дубовыми гладиусами. Оружие казалось тяжелее настоящего, отнятого варварами и доставшегося пиктонам. Мне почему-то было жаль старый меч, подаренный легионером. То, с каким вниманием он затачивал лезвие, вызывало особую приязнь к подарку.