— Сегодня утром, — ответил он, не глядя в мою сторону. — Но вы ведь раньше не встречались.
— Нет.
Разговор снова прервался.
— Она очень красивая.
— Надо думать. В таком возрасте все красивые, — отозвался он.
В таком возрасте все красивые? Не хочет ли он сказать, что в моем возрасте женщины уже бывают не красивыми, а всего лишь хорошенькими?
— И она очень сексуальная.
Адриан молча кивнул.
— Она кажется тебе привлекательной?
— В это время суток самой привлекательной мне кажется кровать, Валерия.
— Ясно. — Кровать, но не я.
Он посмотрел на меня строго, без тени улыбки:
— И зачем?
— Что?
— К чему эти расспросы? — Он отвернулся от меня и вытер руки салфеткой.
— Ни к чему, мне просто хотелось поболтать. Я весь день просидела одна, с тех пор как ты ушел.
Последовала пауза, и мне показалось, будто он собирался сказать нечто важное, но все свелось к обычному ритуалу.
— Я устал. Ты ведь не против помыть посуду?
— Нет, не против.
И, не добавив больше ничего, Адриан встал и пропал из поля зрения. Он скрылся за ширмой, отделявшей крошечную гостиную от спальни, — мы расставляли ее, когда кому-то из нас требовалось уединение.
Я помыла тарелки и прибрала кухню. Усевшись под лампой из «ИКЕИ», я рассеянно листала глянцевый журнал, но мысли мои были очень далеко.
Что-то пошло не так… Хотя не стоило себя обманывать, следовало честно признаться: уже давно что-то шло не так. Вот только что именно?
Лола слышала, как в глубине квартиры звонил мобильный, но не собиралась отвечать на вызов. Она ничком лежала на кровати. В конце дня Серхио повел себя грубо — закрылся с ней в пустом кабинете и потребовал, чтобы она прекратила преследовать его взглядами. Угроза читалась ясно: «Если ты не можешь работать, ничего не меняя, то есть два варианта: или ты уходишь из конторы, или от тебя ухожу я». В ту минуту Лола мечтала кастрировать его и сделать из кожи кошелек.
Она разозлилась, поскольку вообще не терпела подобных нападок, а уж тем более от него. Если бы Лола взяла себя в руки и подумала, то обязательно поняла бы, что способна изменить ситуацию, взяв ее под контроль. Раз Серхио позволил себе шантажировать ее, ничто не мешало и ей ответить ему той же монетой.
Удачные реплики всегда приходили ей в голову лишь спустя два-три часа после стычек с ним. Последний раз Лола внешне сохраняла хладнокровие и высоко держала голову, чтобы не дать повода Серхио почувствовать превосходство, но в глубине души она трепетала от ужаса при мысли о разрыве с ним.
Прежде Лола не расстраивалась из-за размолвок с любовником. Обычно мелкие недоразумения ее не волновали. Она не обращала внимания, когда Серхио бранился, не сомневаясь, что он никуда не денется, ведь он всегда возвращался. И Лола не понимала, что изменилось теперь и почему она вдруг близко к сердцу приняла то, что между ними произошло.