— Валерия, я никогда не собиралась построить серьезные отношения с человеком вроде Серхио. Если он изменяет невесте со мной, то с кем потом он будет изменять мне?
— Прожуй хлеб, иначе подавишься. Не обязательно, что история повторится. Может…
Лола вскинула руку и, проглотив хлеб, сказала:
— Серхио по сути такой. У него свое представление о роли женщины в его жизни. Нельзя сказать, что он закоренелый сексист. Скорее всего, он просто вбил себе в голову то, что обычно советуют бабушки, типа «найди себе хорошую жену, а женщины, с которыми приятно развлечься, не годятся для супружества».
— Неужели ты считаешь себя одной из таких женщин, Лола?
— Какая разница, кем я себя считаю? — ответила она, с печалью посмотрев мне в глаза.
Я молча сделала маленький глоток колы-лайт.
— А ты?
Ее вопрос застиг меня врасплох:
— Что я?
— Ты в платье, накрашенная, заказываешь колу-лайт, салат и ни крошки хлеба.
— Решила немного привести себя в порядок. В этом нет ничего плохого.
— Разумеется. Откровенно говоря, ты в последнее время выглядела, как пугало огородное.
— Спасибо, Лола, — кисло промямлила я, с отвращением ковыряясь в салате.
— Я к чему, собственно… Твое желание почистить перышки случайно не связано с юной прелестницей, ассистенткой Адриана?
— Нет, совершенно не связано. — Я покачала головой.
— Рада слышать. В ином случае мне пришлось бы объяснять тебе очевидное. Например, если ты считаешь, что Адриан будет больше любить тебя или хотеть, стоит тебе сбросить пару килограммов и снова нацепить каблуки, то, скорее всего, причина в тебе и твои проблемы тут. — Ноа постучала пальцем по виску.
— Не говори глупостей.
— Так ассистентка совсем ни при чем?
— Может быть. Но речь не о том, что я хочу заставить Адриана больше любить меня. Просто, мне кажется, я слегка запустила себя и мое отражение в зеркале плохо сказывается на наших отношениях.
— Какая у тебя путаница в голове, Вал, — ласково попеняла мне Лола. — Но я согласна: твое отражение в зеркале должно вызывать умиротворение, а не дискомфорт. А этот начес а-ля шлюха, подсевшая на крэк, тебе не идет, извини.
Разговор угас, и мы занялись обедом. Забавно, конечно. У нас обеих на душе скребли кошки, однако мы избегали углубляться в детали из страха, что наши проблемы материализуются прямо здесь и сейчас. Пока мы хранили молчание, они вроде как и не существовали вовсе. Лола ни словом не обмолвилась, что все пошло наперекосяк, я тоже не спешила признаваться, что чувствую себя одинокой и ненужной.
Адриан уже был дома, когда я вернулась. Он валялся на кровати с ноутбуком на коленях и смотрел фильм с компакт-диска. Услышав, что я вошла, он поставил видео на паузу.