Покосившись на Лолу, которая сидела, развалившись на стуле, и без аппетита ела арахис, Нереа шепнула мне, что мы должны поговорить, когда та уйдет. Я кивнула, догадываясь, что она хотела обсудить отношения Лолы с Серхио, но только не в ее присутствии.
— Итак, что у нас происходит? Только не говорите, что все дело в весне.
— Я вчера поругалась с Адрианом, — сообщила я, потянувшись за бокалом вина.
— Ненавижу своего шефа, — отозвалась Кармен.
— Мне надоел мой роман, — вяло промямлила Лола.
— Ну и дела… — в отчаянии пробормотала Нереа. — Давайте по порядку. В чем проблема с Адрианом?
— С Адрианом проблема в том, — поспешила ответить Лола, выпрямив спину, — что у него есть ассистентка, молоденькая и красивая, и, похоже, Валерия от нее не в восторге.
Девочки уставились на меня.
— Я пришла сюда не для того, чтобы вы меня осуждали. Я поссорилась с Адрианом, потому что он ведет себя странно, ему ничего не хочется делать, и, когда мы вместе, пожалуй, единственное, что я слышу из его уст, — это храп. — Все три подруги пристально смотрели на меня, приподняв брови. Я добавила: — И потом, конечно, еще и эта… грудастая девчонка.
— Валерия, неужели ты ревнуешь?! — воскликнула Кармен с глубоким изумлением.
— Да, — призналась я, не поднимая глаз.
— Нет, ты говоришь ерунду, — безапелляционно констатировала Нереа.
— Я чувствую себя… — я запустила пальцы в волосы, — …я чувствую себя не в своей тарелке, нежеланной, что ли. Он уже не… мы с ним не…
Мне было стыдно откровенно признаться в том, что на самом деле занимало мои мысли: Адриан в течение нескольких месяцев не смотрел на меня как муж на жену. Господи, да о нормальном сексе даже речь не шла. Гвоздем программы являлся фокус «практика мастурбации с помощью женщины вместо собственной руки», если забыть об эпическом «я слишком устал, чтобы ты взяла меня в рот». И главное, я больше не замечала у него огонька, который сверкает в глазах юных парочек, которые пользуются любым предлогом, чтобы всласть пообниматься и нацеловаться. Правда, мы жили вместе уже много лет, но неужели страсть может погаснуть вот так сразу, в один миг! Мне претило делиться столь интимными подробностями личной жизни с подругами. Не хотелось рассказывать о своих проблемах, ведь облечь их в слова значило как бы материализовать их, сделать реальными. Мне не хотелось пережить еще большее унижение. По-моему, сохранить лицо важнее тысячи слов. Я глубоко вздохнула, обвела всех взглядом и произнесла:
— Я попрошу у него прощения за то, что вела себя, как сварливая ведьма, как только вернусь домой.