В общем, сносно получилось. В самой протоке температура была градусов восемьдесят, но в месте впадения в море кто-то уже построил вал из камней. И с его внутренней стороны температура оказалась вполне сносной. Тепло, бело от пара, и пиявки не кусают. Это моя самая лучшая ванна за последний год! Ага, в смысле единственная ванна за последний год. Но теперь уж точно не последняя. Перспективное местечко.
* * *
Перегревшись до кругов перед глазами, я рванул в залитую дождём темноту. Вязать шалаш в свете мультитула. Выбрал местечко без ручьёв, на песчаном наносе за мелкой скалой, и за дело. Энтузиазма хватило минут на десять, после чего я, выбивая барабанную дробь зубами, плюхнулся обратно в горячую заводь. Но теперь на строительство рванул Ницу. За ним — Чик, а потом мы начали чередоваться систематически. Благодаря мультитулу, меня получалось лучше искать строительный материал. Но аборигены быстрее справлялись с узлами и компоновкой, даже в кромешной тьме. Вдруг, Чик заорал.
— Быстрее, пока держу!
Поскольку одежда уже была складирована в заготовке шалаша, я не стал заморачиваться раздумьями, что такое Чик держит. Перебежал к шалашу, и привычно посветил. Чтобы немедленно получить крылом по рукам и лицу. Не нокдаун, но с учётом эффекта неожиданности, я кувыркнулся по песку. Мультитул слетел с шеи и канул во тьме.
— Держи тварь! — Это уже Ницу. — Мясо! Яйца!
— Сам держи, охотничек! — Чик был в последней стадии озверения. — Эта тварь еб…я… то есть кусается!
Ницу взорвался приступом смеха, а через пару секунд я присоединился. А птица, воспользовавшись моментом, вырвалась из объятий Чика и взлетела.
— Пошляки. — Впервые слышу обиду в вечно неунывающем голосе Чика. — Я-то думал, счастье привалило. Ощипать бы и…
— Жениться. — Хихикнул Ницу.
— Ведь человек — это животное с двумя ногами и без перьев. — Я блеснул заёмной мудростью.
Теперь засмеялся даже Чик.
— Чик, Иголь. — Ницу между тем сосредоточенно обшаривал скалу чуть выше уровня головы. — Нашёл!
Тьма была почти кромешная, но а ощупь я убедился. Четыре кругленьких яйца, каждое размером с мелкое куриное.
— Сварить бы, но в такую погоду… — Ницу тяжело вздохнул. Явно у него склонность к пессимизму.
И тут меня озарило.
— Сварим. Сейчас. — Трясущимися от волнения руками я спешно оторвал половину подола своего "сарафана", и бережно завязал яйца в тряпичный мешочек. Прикрепил матерчатый узел к палке подлиннее, и отнёс к парящей промоине. Опустил в воду с предельной осторожностью. Не хочу сам свариться.
— Подождите пятнадцать… — Я завис. В языке Амато нет ни часов, ни минут. — Просто подождите.