Заплести ещё одну ломкую ветку. Потрясти, проверяя на прочность. Сложить в стопку щитов, ожидающих обмазки.
На этой стадии я осознал, что на дворе — глубокие сумерки. Такие, что не разглядеть собственных истёрзанных пальцев. Пришлось брести в свой "курятник". На ужин уже не оставалось никаких сил. Я заснул, едва успев подложить под голову охапку соломы.
* * *
Картина изменилась. Нет, изменилась моя точка зрения и масштаб. Тела по-прежнему нет, но зрение работает на все сто.
Падающие красные звёзды сжались до размера искр. Теперь уже точно видно — в звездопаде есть структура. Искры свиваются в жгуты, полотнища… огня.
Пространство сна вдруг покачнулсь и перевернулось. Теперь аналогия полная. Вокруг бушует пожар, и языки пламени тянутся к чёрному небу. И там, наверху — отдельные языки огня сливаются в единый огненный шторм. А потом опять разбиваются на потоки, но уже более крупные.
А кто-то… та самая девушка из снов, поёт.
На первую ночь, на мир ниоткуда,
Упала пылинка, пригрезилось чудо
А ночью вторую, в кадрили и вальсе
Пылинки, размножившись, стали меняться.
На третью ночь, в мерном ритме кадрили
Пылинки по морю волною поплыли
В четвёртую ночь волна берег седлала,
Разбившись на струи, слова и начала.
И в пятую ночь, эти дети волны
Весь мир сотрясали, как только могли
И ночью шестою, от шума и тряски
Дороги всех путников стали сливаться.
Чтоб ночью седьмою, без шума и грома
Корабль невесомый взлетел в небосклоны
На утро седьмое, пока ещё рано
Услышу я песню, что в сердце звучала
Песню, что суть под себя подобрала
Что во всём мире одна.
Песню, которой дала начало
Только пылинка из сна
— Это малополезно. — Ворвался бесполый голос. — В преждевременном слиянии шансов выжить почти нет. Чтобы он встал с нами, надо угадать, с какого потока души дойдут до самого…
— Хаоса. — Отвечает девушка. — Я отклоню потоки, чтобы это… Амато упало быстрее. Но с возросшей турбулентностью ему придётся справляться самому.
— Справится? — Голос полон скепсиса.
— Не исключено. Он выживал до самой Тьмы Конца.
— Пару десятитысячных я ему дам.
— Шесть десятитысячных.
— Что? — Спазм в несуществующем горле вдруг пропал, и я закричал. — Кто вы? Какие десятитысячные?
— Он нашёл нас! — Девичий голос звенит довольством. — Ещё пару сотен лет, и в отпуск!
— Мечтательница. — Припечатал собеседник. — Две десятитысячных. Посмотрю, Иголь, как ты справишься хотя бы с этим потоком. На этой стадии — без подсказок! Айса, я буду следить!
— Лахеса! Прекрати подначки!
— И вообще, пора ему пинком под зад!
И могучий пинок бросил меня обратно в реальность. Прямо под весело разгорающуюся соломенную крышу и обломок каркаса, упавший мне на поясницу. Да ломать этих Айсу с Лахесом через колено! Не могли подобрать мирнее образы! Да и сам я хорош… как это называется, сапожник без сапог? Что стоило отжать пару щитов персонально для себя?