В заслонку размером с хорошую дверь Чик почти что влетел лбом. Резко затормозил, так что я уткнулся ему в спину. Затем шепотом выругался, и опять начал карабкаться по склону. А я чем хуже?
Взобрался наверх вместе с Чиком, и побежал. Через заливной луг, затем — через засохшие заросли вьюнков, наконец сполз по крутой осыпи больше двух метров. Ноги обожгло ледяной водой, а через тридцать секунд, немного отдышавшись, я начал догадываться, что задумал мой проводник.
— Всё по плану. — Чик заговорил сам. — Продержались почти три недели, я успел наворовать в запас. На две меры риса добра набрал. Теперь у нас будет веселая жизнь!
У меня в мозгах начала брезжить совершенно чудовищная догадка, заставив замереть на ходу.
— Чик. Ты не хочешь ли сказать, что этот поджог — не нападение врагов? Что это возмездие за твои художества?
— Хотел бы я столько награбить. — Чик отозвался совершенно флегматично. — Нет, эту херню с поджогом ты сам нашаманил.
— Не понял? Как я? — Не будь мы по колени в воде, сел бы от неожиданности.
— Ну, не напрямую. Не следовало тебе так явно оттирать от власти ту бешеную сучку. Невооруженным взглядом было видно, как она бесится.
— Бешеная сучка? Ижихи? — Очередной культурный шок рухнул мне на голову.
— Она самая. — В темноте было плохо видно, но я вообразил кивок Чика. — Мы почти добрались. Плот вон под тем деревом.
Теперь по крайней мере понятно, как Чик собирается вывозить наворованное добро. А мне совсем не хочется его останавливать. Ибо альтернатива — это встреча с шаманкой, не гнушающейся сжечь прото-больницу вместе со всеми пациентами. Всё ради власти. Похоже, ругательные эпитеты в исполнении Чика были ещё достаточно мягкими. Хотя… если здесь такие бешеные сучки, то кто в роли кровавых маньяков?
* * *
Ночью, пока мы лавировали шестами мимо островков, через перекаты, перемежающиеся зарослями кустарника, пока ещё по-зимнему голого, я усиленно размышлял. Поразмышлял, и плюнул на всю осторожность. Если не спросить Чика напрямую, то кого мне спрашивать?
— Почему Ижихи пошла на предательство, а ты остался со мной?
— Удобный ты парень, вот почему. — Чик не помедлил с ответом ни на секунду. — Солидный на вид, а по сути — с сумасшедшинкой.
— Уу? — Я поощрительно помычал, уворачиваясь от возникшего из темноты куста.
— С тобой проще обделывать воровские делишки. Был бы я в одиночку — даже придурки из Амато сложили бы колосок к колоску. А так — смотрят на нас, и видят странную компанию. Но не воровскую команду.
Я поразмыслил, как меня Чик использовал "в тёмную". А затем припомнил, с какой готовностьтью здешние крестьяне хватаются что за копьё, что за камни. И мысленно пожал плечами. Вор украл горстку мусора у сборища убийц. Да бог с ним. Систему надо менять. Точнее, создавать с нуля. Ведь я даже не могу сказать, что действия Чика или крестьян противозаконны. Потому что свода законов на тысячу километров вокруг — нет и не предвидится ещё лет триста. Вместо законов — обычаи, которые в каждой деревне свои. Что аборигены и Хаято, и Амато и рационализируют популярной присказкой "везде свои духи".