Когда горизонт начал синеть, я проверил Полярную ещё раз. Уже три пальца сдвига от приметной ветки. Значит, мне не почудилось.
От нечего делать, в неверном рассветном сиянии начал пересчитывать нашу "налоговую инспекцию". Или попросту, сборщиков дани. Народ начал понемногу просыпаться, ходить отлить в ближайшую канаву. Но пока вяло. По мере того, как светлело, счет становился всё точнее. Уже никак не перепутать меховую накидку и кучу хвороста. Двадцать шесть. Двадцать пять. Двадцать девять. Двадцать девять. Двадцать девять и я. А вечером было тридцать один, если считать и мою тощую тушку. Одного не хватает.
Кий проснулся сразу. Но у него ушло около трех минут, чтобы понять, о чем я говорю. Лингвистические проблемы. В Амато есть слово "десяток". Но та грамматика, которую употреблял Чик (то есть наподобие 'три десятка и один') — это он наверное подхватил где-то в путешествиях. По-аматосски, всё, что больше десяти — это "много".
Зато когда до Кия дошел факт исчезновения подчиненного, реакция оказалась бурной. Я-то думал, кто-то просто попрощался по-английски. То есть ушел, не попрощавшись. Нет, оказалось обратное. Если вчерашнее прощание — это был допустимый отсев, то ночное исчезновение — это было уже чрезвычайное происшествие.
Когда совсем рассвело, наши деревенские охотники, которые через одного следопыты-любители, даже нашли след. И не один. Получалось, что два злодея долго сидели на опушке леса, а потом взяли и уволокли в лес одного из наших охотников. Вполне возможно, что у меня за спиной.
Что-то мне резко расхотелось глазеть на звезды в безлунную ночь.
* * *
Вчерашняя последовательность событий повторилась. Кий тихо переговорил с замаскированным боссом наёмников, и начал щедро раздавать пинки. Через десять минут дюжина поисковых пар начала прочесывать лес. Не избежал общей судьбы и я.
В напарниках у меня оказался не Чик, а малознакомый Ницу. Жалоб нет. Подозреваю, Кий намеренно смешивает группы, чтобы наладилось взаимодействие. Так что веду себя потише, присматриваясь, куда ведет следопыт.
Через пять минут прогулки по лесу, стало понятно, что выискивает мой "следопыт". Кучу листвы посуше и поукромнее, чтобы завалиться на отдых, проигнорировав все приказы.
Про поваленные деревья, на каждое из которых Ницу приседал секунд по пятнадцать, я уже не говорю.
Так что я поразмыслил, и отвесил напарнику крепкий подзатыльник. Сопровождаемый словами "нефиг лентяйничать". И как ни странно, ответки не последовало. Вместо драки, Ницу взвинтил темп ходьбы.
Бамбуковый пояс, папоротниковый пояс, кипарисовая роща, дубовая роща, убитая какими-то паразитическими лианами. Мы забирались всё выше. Деревья в лесу постепенно становились всё разреженнее, а доля гнутых и засохших стволов всё увеличивалась. В голову пришло слово "мертволесье".