– Спасибо, – произносит он одними губами.
Кто-то задает еще один вопрос, и Райнер рассказывает, как мы влюбились друг в друга на площадке. Я откидываюсь в своем кресле – нацепив улыбку, как учила Тони.
Я чувствую его рядом со мной. Джордана. Но когда я смотрю на него, он не выглядит грустным или сердитым. Его глаза сияют, как направленные на нас лампы. И вдруг я понимаю почему. Я ошибалась. Во всем. Потому что я не понимала одну вещь – самую главную вещь, которая делает любовь достойной книг и фильмов: великая любовь не заключается в том, чтобы кем-то обладать. Любовь заключается в том, чтобы отпустить любимого. Любовь – это жертва. Это мамины билеты, засунутые на дно шкатулки. Это Ной и Август. Это моя сестра и Аннабель. Это Джордан и его мать, и правда, которую он хранит в тайне, чтобы защитить близких. И это та самая вещь, которую я не понимала. Которую никто тебе не скажет. Что если ты нашел любовь, это не значит, что ты можешь ее удержать. Любовь никогда не принадлежит тебе. Она принадлежит вселенной. Тому ветру, который гонит серферов по волнам, и тому течению, которое выносит тебя на берег. Ты не можешь уцепиться за нее, потому что она так огромна, что ее нельзя ухватить голыми руками. Больше чем я, или Райнер, или Джордан. Больше всего на свете.
И тут в зале озвучивают новость: студия решила дать зеленый свет следующим двум фильмам. Получены результаты предпремьерных просмотров, и зрителям понравились «Запертые». Студия в восторге от фильма, они хотят снять еще два с тем же актерским составом.
Райнер говорит, что мы, конечно, должны обсудить это со своими агентами, но нам всем хорошо работается вместе, и он не солжет, если скажет, что мы с удовольствием продолжим играть наши роли.
– Эти роли теперь – часть нас, – говорит он.
А что насчет вашей вражды с Джорданом Уайлдером?
– Я ошибался, – говорит Райнер, глядя прямо перед собой. – На самом деле Джордан все это время был мне хорошим и надежным другом. Для меня будет честью работать с ним.
После этого нас по отдельности провожают в наши машины. Тони сидит рядом со мной, болтая о том, как эти отношения с Райнером хороши для прессы, как умно с моей стороны было оставить это объявление до нашей первой официальной пресс-конференции. Почему же я не сказала ей! Я думаю о том, сколько конференций у нас впереди. Сколько раз он поцелует меня перед толпой людей, на глазах у Джордана. Сколько вопросов еще зададут о том, как мы влюбились друг в друга. Бесконечное множество, чуть больше, чем можно вынести.
А потом мы оказываемся там. На премьере. Мы трое приезжаем в одно и то же время, и когда мы ступаем на ковровую дорожку, толпа сходит с ума. Они кричат, скандируют. В руках плакаты, фотографии и постеры. И на всем этом наши лица. Наши имена.