В 26 июля 1519 года мы вышли в море на каравелле с драгоценным грузом (везли подарки Монтесумы). Этой же ночью Кортес затопит все остальные свои корабли (а потом наконец расправится со своим личным врагом Эскудеро). Но за корабли он останется должен заплатить их владельцам из нашей добычи, так что потом спрошу с него по полному. Еще дорогой Франсиско де Монтехо уговорил пилота Аламиноса подойти к Кубе, недалеко от Гаваны, где у него было поместье, чтобы там забрать свежий провиант. Все равно мимо плыть, по течению Гольфстрим. Так и сделали, несмотря на возражения Пуэрто Карреро. А ночью во время нашей стоянки, один из матросов тайно уплыл на берег с письмами для губернатора Диего Веласкеса! Монтехо постарался. Под поднявшийся шум и суматоху я высадил на берег и Уареа с подарками, наказав ему передавать поклон моей жене и ее семье, я буду не скоро, а взять ее с собой не могу, да и туземцы плохо переносят океанские плавания, риск смерти очень велик. Так что наберитесь терпения и ждите. «В добре и зле, я твой до гроба, да будем счастливы мы оба». Уареа же я искренне благодарен за его службу, теперь он может жить своим умом, как хочет. Все, теперь я остался один.
Губернатор Диего Веласкес был вне себя от полученных новостей, особенно от величины подарка, посылаемого Его Величеству. Он сейчас же снарядил два небольших судна, вооружил их наилучшим образом и дал приказ поймать наш корабль и привести уполномоченных и золотую казну прямо к нему в Гавану. Но наше судно было уже далеко! И Диего Веласкесу осталась лишь возможность снарядить новую экспедицию уже прямо против войска Кортеса в Мексике, что он и предпринял с лихорадочной энергией. Месяцев через одиннадцать он наберет сильный флот из восемнадцати судов и до тысячи трехсот людей во главе с генерал-капитаном идальго Панфило де Нарваэсом, могучим, голосистым, надменным человеком. Впрочем, это будет еще не скоро, и я встречаться с ними в Мексике не собираюсь.
Морское путешествие, мне плохо запомнилось, так как я расположился на палубе с тремя мешками хлопковой ваты и целыми днями удалял вручную семена, так как эти три мешка у меня индейцы не успели обработать в Мексике. Приходилось напрягать глаза, просто до появления рези, но все же я справился благополучно. Очень помогли мне мои четыре непромокаемых плаща, заботливо укрывающих от сырости и меня, и мой хлопок. А ведь существует же машина, внешне похожая на большую мясорубку, которая очищает хлопковую вату от семян, но у меня пока объемы минимальные. Но в целом, в нашем плавании нам сопутствовало счастье. Не было ни одного сильного шторма, ни одного длительного штиля, лишь несколько дней менялось направление ветра. Море было голубым и искрилось на солнце, высоко над мачтами величественно проплывали облака, теплый воздух надувал паруса, погода по утрам стояла великолепная, как у нас на юге, похожим апрельским деньком, не хватало только цветущих абрикосовых и вишневых садов. Днем, правда, становилось излишне тепло.