"Зачем эта тыква здесь?" — спросили я. — "Это к обеду Вашим черным". Ах да, про Лейфа и Чингачгука я совсем позабыл, наверное, они остановились возле конюшни рядом с лошадьми, а в дом их не пускают. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят, или как еще говорят французы: "В каждом замке имеется своя виселица". Пусть сидят там, ничего с ними не случиться, а нам не нужно лишних разговоров. А уж если вообще говорить о расизме, то негры еще более склонны к расизму, чем мы белые. Они не только ненавидят другие расы, нации, но и чужие племена, и даже чужие семьи… Поэтому, белого никогда нельзя называть расистом, он в крайнем случае может быть полу расистом или четверть расистом, а назвать его расистом это будет явная клевета. Это шутка, на самом деле все это просто вопрос элементарной гигиены.
Чернокожие тут в основном скотоводы, даже охотники бушмены могут украсть при случае стадо скота и не убивают всех сразу, а по мере своей надобности. Так что негры живут, и даже спят, буквально бок о бок со своими козами, овцами и коровами. А одна корова здесь меняется на одну жену. Так что черные цепляют от своих животных разнообразных паразитов. Я прекрасно вижу, что у моих чернокожих помощников Лейфа и Йньоки (как и других негров) все ноги изъедены язвами от укусов так называемых "земляных блох". А что там еще у них есть, не каждая специализированная лаборатория разберется. А таких сейчас еще и нет. Так что принцип здесь простой — если хочешь быть здоровым, то держи с чернокожими социальную дистанцию. Вот и все.
Между тем в комнату к нам зашел вышедший подышать свежим воздухом на улицу Лотар, он сообщил мне, что на дороге показался какой-то караван. Нужно и мне на него взглянуть. Я потянулся и сказал хозяину:
— Пойду и я, подышу свежим воздухам, а вернусь, и будем решать насчет обеда.
После чего со скучающим видом я вышел на улицу. Так кто это там у нас едет? Два фургона с грузами, запряженные двумя десятками быков каждый, две еще какие-то колымаги, тоже груженные, и их тоже тащат быки, десяток всадников, человек сорок пять белых, на вид только прибывших из Европы. А вот этот всадник, мне по моему знаком, я пошел каравану навстречу, намереваясь что-то спросить. Бог мой, да это же Гюнтер, (один из курьеров, которых я посылал с алмазами в Европу почти пять месяцев назад) и это мой караван, похоже, он проскользнул под самым носом англичан. Но им нужно сильно поторапливаться, если они хотят чтобы те их не нагнали. Я подошел и негромко окликнул:
— Привет, Гюнтер!
Он, видимо, меня не узнал, но присмотрелся и воскликнул: