— А мне кажется, что сорок лет назад ты был прав, когда согласился отправиться с нами в долгую экспедицию к Центру Галактики. Ты не решился остаться на своей планете, и мы улетели. «Изучай, но будь незаметен» — это принцип зухов. Разве можно вторгаться в дела чужого мира, когда не просят?
— Нужно, Сресс! Если можно помочь — помогай. Это наш принцип, земной. Постарайся нанять его.
Сресс долго молчал. Потом его ладонь с сухим шелестом легла на руку Гени. После этого ни один звук не потревожил больше воздух в просторной рубке корабля. Это было прощание.
Костер догорал. Лишь багровые огоньки пробегали иногда по подернутым серым пеплом углям. Геня долго смотрел на них, потом встал и было пошел, но почувствовал, что за спиной у него стоит человек. Геня слышал его мысли, в которых боролись страх, голод, желание подойти, снова страх. Он медленно обернулся. Шагах в десяти от него стояла за сосной маленькая девочка.
Когда отсвет углей вырвал из темноты Генино лицо, девочка вскрикнула и бросилась в лес, но споткнулась о корягу и громко заплакала. Геня взял ее, обмершую, на руки и беззвучно спросил:
— Как тебя зовут?
Девочка вздрогнула от слов, возникших у нее в голове, и прошептала:
— Олё-она!
— А что ты делаешь здесь, в лесу, одна?
— Заблудилась я-а-а!!! — снова во весь голос заревела девчушка.
— Не плачь, Леночка! Я покажу тебе дорогу. Не надо меня бояться, слышишь?
— А ты кто такой? — спросила она настороженно.
— Я леший. Ты слыхала про лешего? Мы добрые.
Девочка уже с интересом глядела на Геню.
— Неправда, леших не бывает! Я знаю! Мне папа говорил, что лешие только в сказках водятся.
— Да, — согласился Геня. — Леших не бывает. А я есть. Я отведу тебя домой. Ты ведь из Кильдыма?
— Из Кильдыма! — кивнула девочка и, больше не всхлипывая, смотрела на него доверчивыми зелеными глазами.
Геня, сам того не зная почему, вдруг спросил у этих добрых детских глаз:
— Лена, а дедушка твой воевал?
— Дедушка у меня погиб на войне! — гордо ответила девочка. — Давным-давно. Бабушка Маша говорила, что тогда еще и папы не было. Наверное, она выдумывает. Ведь не может же быть, чтобы папы не было. Ведь правда?
— Правда. А кто твой папа?
— Бригадир комбайнеров! Он у нас в колхозе самый лучший!
Радость захлестнула Геню. Мы победили! «Бригадир», «колхоз», эти с детства привычные слова обрели сейчас для него новое, несвойственное им значение, слились со словом «победа».
Его радость передалась девочке. Она засмеялась. Геня подвинул ее к костру, раздул тлеющие угли и кинул на них охапку хвороста. С удовольствием смотрел он, как розовеет от тепла мордочка ребенка.