В общем, я старательно придерживался принципа не врать начальнику прямо, но при этом обходить его вопросы по широкой дуге. Рассчитывая, и небезосновательно, что у него сейчас о другом голова болит.
Конечно, вся наша история, которую мы с Кэйт заучили за каких-то несколько минут, серьезной проверки не выдержит. Но на первое время и, с учетом особых обстоятельств, вполне годилась. Меня больше волновало, что мы будем дальше делать с угрозой в лице губернатора, у которого настолько снесло планку, что он решился на устранение сотрудника правоохранительных органов. Нет, понятно, что я не настолько важная фигура, но система, на которую он решил вот так вот по-солдатски, наехать, она и более серьезных товарищей перемалывала в костяную муку.
Но дальнейшие наши шаги мы с Лхудхаром не обсуждали до тех пор, пока с нами ехала Кэйтлин. Высадив девушку у «Красной Горки» — приличной, но не слишком дорогой гостиницы, я попросил материализовавшегося Василича проконтролировать ее заселение и побыть с ней, пока я не смогу приехать. Сам же вернулся в салон машины шефа, где сразу же услышал.
— В «Шатер» было встроено прослушивающее устройство, которое активировалось каждый раз, когда я его включал. Рухефалион, — что характерно, теперь начальник больше не называл своего старого боевого товарища «Руфи» — подарил мне его через полгода после победы на выборах. Сказал, у всех могут быть секреты, но им не стоит выходить за стены комнаты, в которой были произнесены.
— А вы и не проверяли?
— Я ему верил, — просто ответил орк. — Мы с ним друг другу жизнь не по разу спасали, после такого…
Тут он вздохнул и взмахнул рукой, мол, что уже теперь-то говорить? Я покивал — прослушка в артефакте отлично объясняла нападение наемников. Эльф слышит, как его фактически сдают какому-то следаку, и решает устранить свидетеля. Ночью не отправляет своих ухорезов, поручая инсценировать для меня какую-нибудь не слишком подозрительную смерть. Понимает, что орк все равно все догадается, но рассчитывает, что тот, как и прежде, предпочтет закрыть глаза, чтобы не раздувать скандала.
— Теперь что?
— Я не знаю, Антон, — он прикрыл глаза. — Думаю, мне в отставку пора. Я старый, я утратил нюх, чуйку, мой опыт уже бесполезен… Может быть, пришла пора собирать чемоданы и лететь на историческую родину, помирать.
— Если бы я такое произнес, вы бы мне сказали примерно так: «Сопли подбери, Лисовой! И работать иди! К 20:00 у меня с отчетом!»
Не раскрывая глаз, Лхудхар усмехнулся.
— И сейчас скажу.
— Рухефалион не должен быть губернатором! Вы должны от него потребовать…