.
В то же время трактовка большевиками Украины как буфера справедлива, однако здесь следует добавить, что по результатам Рижского мира за пределами Советской Украины оставался значительный массив земель с украинским населением, в том числе пресловутый «украинский Пьемонт» — Галиция — в составе польского государства. Украинское движение за пределами УССР, с одной стороны, и активная восточная политика Варшавы, с другой, вынуждали большевистское руководство учитывать и внешний фактор в своей программе национального строительства.
Следует принимать во внимание и геополитические расчеты большевистских лидеров. Настаивая на корректировке сталинской резолюции, Ленин видел в ней препятствие на пути объединения пролетариев всех стран в единую семью, поскольку с наступлением мировой революции федеральное устройство государства сделает возможным присоединение к этому союзу новых республик[231]. Такие настроения среди большевиков не были чем-то исключительным. Так, Э. И. Квиринг в своей статье «Национальные моменты», написанной в преддверии XII съезда партии, замечал: «Наш Союз Советских Социалистических Республик не случайно является безыменным. Это — не Россия. Он не ограничен какими-либо границами. Пятым членом Союза должно явиться первое новое Советское государство, где бы оно ни образовалось. Было бы совершенно нерезонно приглашать советскую Германию стать частью РСФСР, и очень логично ее вхождение в СССР. Этим определяется характер союза — его внутренний смысл»[232].
* * *
Таким образом, в период революции и распада Российской империи будущее устройство Украины рассматривалось в различных вариациях. Большую популярность приобрела идея федерализации пространства бывшей Российской империи, однако в большевистской политической мысли вопрос о том, на каких основах будет строиться такая федерация, оставался открытым вплоть до образования СССР: даже тогда среди большевиков находились сторонники автономии украинских земель. Однако в отличие от своих идейных противников приверженцы сталинского «плана автономизации» настаивали на связи «нация — территория». Если Деникин не желал строить областную автономию исключительно по национальным признакам, то Сталин признавал определяющее значение именно национального фактора в построении государства.
Безусловно, идея суверенитета Украины стала набирать сторонников в период радикализации революции. Не стоит забывать и о влиянии внешних обстоятельств: внешнеполитические игроки — Германия, Польша — стремились не допустить попадания Украины в состав России и даже в сферу ее влияния, и это оказало немалое воздействие на процесс выбора решений различными политическими силами внутри бывшей Российской империи. Деятели Центральной рады прибегли к объявлению независимости Украины в период обострения борьбы за власть с большевиками во время мирных переговоров в Бресте, когда появилась возможность заключения союза со странами Четверного союза и получения от них военной помощи. В то же время победа плана федерализации в большевистской стратегии была обусловлена не только внутренними факторами (национальные движения), но и внешними (сначала влияние позиции Германии и Брестский мир, затем «восточная» политика Польши). И в Брестском, и в Рижском договорах речь шла уже об Украине, а не о Малороссии, т. е. об Украине как самостоятельном государственном организме, а не о Малороссии как части России.