Ка-арис:
— Я так за тебя испугалась! Кругом люди, а я… я… я ничего сделать не могу!
Сама не поняла, как из меня вырвалось все это. Но я повисла на своем чудовище, прижалась к нему щекой и замерла, слушая, как стучит его сердце. Быстро-быстро, сильно-сильно…
Нет, я была уверена, что приняла верное решение. И если бы вдруг пришлось повторить — все равно поступила бы так же! Но… ледяные грани! Когда я заметила, как меняется выражение лица у Синдра, мне вдруг стало… тоскливо? Наверное, да. Самое правильное слово.
Не стыдно, хотя я и чувствовала себя почему-то не очень уютно под его пристальным осуждающим взглядом. И не страшно, потому что… потому что нельзя постоянно бояться остаться одной и без защиты. Справлюсь я и без него, в конце концов! Да, с ним — проще, спокойнее, и привыкла уже к нему, но… не собираюсь никого возле себя удерживать!
Я его своим подданным назвала. От рабства спасла, пусть и с помощью вампира. Я… Я его несколько раз целовала уже! А он… он…
— Чахла, ты молодец. Ты и так много сделала… Ну кто ж виноват, что ты не орчанка, а немощь бледная? Все равно ты храбро поступила…
Я резко голову от его груди оторвала, чтобы посмотреть в глаза этому наглому дикарю и высказать все, что думаю. Особенно о том, какое счастье, что я — не орчанка, и про немощь тоже… много чего хотелось сказать, очень много!
Но тут Синдр взял и поцеловал меня, очень осторожно. С его-то клыками иначе и нельзя же!.. То есть…
Я замерла, потому что его объятия из просто удерживающих стали чуть более настойчивыми. И то, как он прижал меня к себе, стало напоминать прелюдию к чему-то большему.
У меня имелся постельный опыт, но я все равно слегка занервничала, потому что таких огромных мужчин у меня еще никогда не было! И… Я не уверена, что хочу, чтобы мой дикий телохранитель стал моим любовником. У меня такой потребности нет, а на его поведении это может отразиться в худшую сторону. Он и так себе слишком многое позволяет!
— Чего закаменела-то? — Синдр еще раз поцеловал меня и отстранился. В его взгляде не было раздражения или обиды. Он улыбался, глядя на меня.
Странный, непонятный дикарь…
— Ты ж меня своим подданным назвала, значит, вроде как по твоим дурацким правилам теперь ничего позорного в том, чтобы…
— В спальном мешке твоем погостить? — Я тоже улыбнулась, но потом отрицательно мотнула головой. — Позорного ничего нет. Но надо, чтобы оба этого хотели, а не только кто-то один.