Нет, я над своей неуклюжей никчемностью порасстраивался немного, но не все же время убиваться? Да и привык я уже к тому, что ни к нашим, ни к вашим. Ни орк, ни тролль. Только Келда ж не просто так разговор про шкуру завела? Значит, нравился я ей такой, как есть. И поганке даже без зелья нравлюсь, хотя она не Келда, конечно… Но ведь тоже женщина, пусть и странненькая немного.
Что-то мне даже в мыслях называть ее страшненькой уже не хотелось. Привык я к ней.
Бледненькая, тощенькая, наглая, как… тролль! Но при этом забавная. И наглость ее часто в храбрость переходит. А еще горячая… Ух! В смысле… Ух бы я с ней! Только не сегодня.
Сегодня она в спальный мешок залезла, меня обняла, насколько длины ручонок хватило, лицом в грудь уткнулась и уснула. Сразу. А я еще минут десять-двадцать лежал, на небо смотрел и пигалицу свою по спине гладил.
Смешная… Когда спит — совсем девчонка, а когда… ух!
Правда, я немного занервничал насчет того, как оно… в смысле, у меня не как у отца, конечно, а поганка покрупнее, чем моя мать, но все равно ж…
А потом решил, что после разберемся, как дело дойдет. Это ж наедине надо, а у нас теперь постоянно белобрысый под боком. И на вторую жену он как-то совсем не тянет, даже если я глаза закрою…
Я так старательно глаза закрыл, что открыл уже только утром. Смотрю, эльф уже проснулся и сидит в костер смотрит. Ну точно как наш шаман! И взгляд такой же — словно не тут он, а где-то далеко, с духами разговаривает. Но едва я начал из мешка вылезать, как белобрысый прочухался:
— Что, зелененький, выспался? Давай ногу перевяжу.
Ну, я сначала до кустов ближайших дохромал и только потом уселся на бревно, ногу вытянул и чуть зубами не заскрипел от боли, пока Эслен повязку менял. Всех предков до пятого колена вспомнил, правда шепотом, чтобы поганку не разбудить.
— Заживает, — удовлетворенно выдал эльф, забинтовывая рану. — Но бегать ты еще седьмицу не будешь, точно.
Обрадовал. Значит, придется до самой Фригды на зверюге ехать. То еще счастье… Но пешком я пока далеко не уйду. Вот ведь, кикиморам на смех, как все поменялось! Теперь я — немощь, а белобрысый у нас кормилец, поилец и защита.
Вчера мы не очень плотно поужинали, так что остатков на завтрак хватило. Хотя я бы еще чего-нибудь съел, но не гонять же эльфа на охоту только ради добавки? Жалко его… Я хоть добровольно в это все вписался, а он-то просто увязался за нами, от скуки. Ну вот теперь у него веселья — завались. Я, чахла, кровосос, гномы… Да еще и сам со странностями.
Когда мы все расселись по коням, вполне себе бодренькая до этого чахла внезапно поникла и горестно вздохнула. Я даже озадачился. Вряд ли она из-за зверюги так расстроилась, это я изо всех сил делал вид, что мне не страшно и не хочется от души выругаться. Еще седьмицу залезать на эту четвероногую подозрительную животину, непонятно что думающую! Как-то не так я наше путешествие представлял… Но быть бесполезной немощью ужасно.