А наш эльф, противореча собственным словам, сам подошел к лежащей на земле женщине, быстро связал ее оказавшейся у него в руках веревкой, пока Синдр продолжал зависать над ними с топором в руке, и затем осмотрел рану.
Только после этого мой дикарь, облегченно выдохнув, опустил оружие. И в ту же секунду один из темных эльфов метнул в него вытащенный откуда-то очередной, не знаю уж какой по счету, нож… Я только успела открыть рот, чтобы вскрикнуть… Но тут второй темный эльф тоже швырнул нож, который сбил полет первого, и тот вошел не в грудь Синдру, а в плечо.
Ледяные грани!.. Земля тихо покачнулась, в глазах потемнело… но я устояла, не позволив себе упасть в обморок. Хотя очень хотелось!.. Вернее, устоять у меня не получилось — я присела обратно на бревно и глубоко вдохнула.
Наблюдать за красивой дракой двоих темных эльфов у меня уже не было сил. А бежать к моему орку не было смысла. Он сам выдернул нож из своего плеча, покрутил его в руках и рявкнул:
— По местам! Иначе я зарежу вашу бабу этой странной дрянью! Совсем спятили, что ли, оба? Чего вам не сидится спокойно? — И после этого очень обиженно добавил: — Только нога прошла, так вы взяли и руку проткнули, орясины бестолковые. Вот ведь черномазость белобрысая, чтоб вас кикиморы сварили! Сами дурачье агрессивное, баба у вас полоумная… Чего вы к нам вообще заявились?!
— За вознаграждением, — мрачно пояснил Эслентейн. — На гномов они работают.
— Ну и придурки, — устало выдохнул Синдр. — Такой вечер испортили…
Синдр:
Бабу я прибил чудом, не иначе как на вампире натренировавшись. Потому что она была как мошка болотная — мелкая, юркая и назойливая. И жалила ощутимо. Но у орков с троллями в толщине кожи полное согласие — жесткая она и у тех, и у других, не вдруг-то порежешь! Прокусить не каждая мошка сможет, даже если сядет и будет тужиться от усилий, пока глаза не вывалятся.
А тут баба… с ножом… ну да, острым, и без железа, всем лешим на зависть! Не любят они железо…
Размахивала черная змеюка своим жалом не просто так, а с умом. Чувствуется, что оружие в руках держать умеет и драться любит, почти как орчанка. Вот только росточком она была чуть выше чахлы и хрупкая такая же. Дунешь — улетит, щелкнешь по лбу — убьешь.
Так что я просто старался не дать ей сильно себя исцарапать ножиком, а сам пытался поудобнее топор в руках устроить, ну и замах не очень сильный сделать, чтобы тюкнуть только… легонечко…
Жалко ее убивать было, баба все-таки. Но настырная и, как бы я свое самомнение ни холил, опасная! Так и мелькала у меня перед глазами, то с одного боку, то с другого. Только успевай уворачиваться, чтобы живот не продырявила. Но когда она меня меж ребер ткнула, пусть и не глубоко, но ощутимо, я понял, что пора все эти танцы заканчивать. Баба-то меня всерьез убить нацелилась, это у меня рука не поднимается… Но тут я прочухался, про поганку подумал и как вдарил этой белобрысой мошке прямо по маковке!.. Правда, в последний миг удар смягчил, чтобы череп не разнести.