— Ее зовут Анн Киней. Она достаточно известна в кругу суфражисток. У нее было очень тяжелое детство…
— Да, это видно… Ну, злость не может ей помочь… Это не путь к свободе.
Секретарь пожал плечами:
— Если могу позволить, сэр, замечание… Люди очень злы… Экономическая ситуация ухудшается, люди хотят перемен, а они все никак не настают.
— Каких перемен?! — вскричал Артур Барроуз. — Социальные устои хотят разрушить — вот о чем идет речь!!! Социальные выплаты для иждивенцев, которые не хотят работать. Я понимаю, что мы должны помогать инвалидам и сиротам. С этим согласен, а вот здоровым мужикам… Упаси бог! Я этого не допущу и, по крайней мере, никогда не буду голосовать за дурацкий народный бюджет. А что касается женщин… Взгляните на этих суфражисток! Все они дамы, мягко сказать, вызывающего поведения. Ты, Реймонд, можешь представить, чтобы твоя мать или жена, да и другие благородные дамы вот так выйдут на улицу и будут кричать и бить мужиков зонтами? А мой секретарь говорит, что они злы и недовольны… Вы видели эту вторую, которая била меня зонтом, когда я упал на землю?! Это же террористка!
— Ее зовут Китти Марион, ее арестовали. Она актриса, родилась в Германии…
— Ах, она еще и немка!!! Мне надо вопрос Германии поднять на самом высоком уровне! А мы — в оппозиции. Вот какая досада!
Внутренняя политика Британия представляла не менее сложный клубок сплетений проблем и интриг, чем внешняя. В бытность лидером правительства глава консерваторов Артур Бальфур и ряд других видных консерваторов были против вовлеченности Британии в дела европейской безопасности. Идея «великолепной изоляции» все еще пользовалась популярностью. Барроуз же считал, что Британия должна быть активной в создании и укреплении анти-германского альянса. Либеральное правительство, в особенности министр иностранных дел Эдвард Грей, было нацелено на сближение с Россией, и получалось, что Барроуз имел больше единомышленников в конкурирующей партии, чем среди единомышленников. С другой стороны, одним из главных вопросов для либералов были социальные реформы, предусматривающие увеличение социальных выплат и предоставление Ирландии самоуправления, что было встречено в штыки консерваторами, в том числе и Барроузом.
— Надо попасть как-то на прием к королю, — сказал Артур. — Хоть власть короны и ограниченна, тем не менее, это для меня единственный путь. Боюсь, что я не смогу убедить Бальфура поговорить с королем насчет Германии. А с либералами я не могу быть в одной упряжке, хотя ради страны и империи мы должны иногда работать вместе.