– Страшно?
Вальцев ответил не сразу.
– Страшно, – вздохнул он, подумав. – Страшно провалить задание, не оправдать доверие… Высокий штиль, да? Но вот сейчас, в эту самую минуту, ты пафос чуешь?
– Не-а, – признался Вакарчук и очень удивился, ощутив, как возвращается спокойствие. Да и чего бояться? Сам же мечтал попасть ТУДА! Ну так радуйся…
– Пришли.
Степан огляделся. За обочиной стлалась большая, изъезженная колёсами лужайка, окаймлённая, словно колоннадой, полукружием краснокорых сосен. Множество окурков в траве служили верной приметой – водители здесь частенько останавливались. Посмолить, отвлечься от дороги, развеяться – и за баранку.
Вальцев скрылся за молодым соснячком, и Вакарчук заторопился следом – незачем отсвечивать.
– Ждём.
Степан привалился спиной к дереву и погрузился в тишину. На своих птичьих наречиях перекликались пичуги, стрекотали букашки – природе не было никакого дела до вздорных фантазий самозванцев, мнящих себя её царями.
– Едут!
Вакарчук даже не вздрогнул, расслышав сдержанное рычание мотора. Из-за рощицы выплыл огромный «Кадиллак-флитвуд», пластаясь над дорогой. Сверкая чёрным лаком, приземистый лимузин сбросил скорость и замигал поворотником. Переваливаясь на ухабах, автомахина остановилась в тени сосен, и её покинули трое говорливых американцев. Похохатывая, они дружно щёлкали зажигалками, провожая глазами «Волгу», что висела у них на хвосте от самого Питера. Сохраняя лицо, чекисты проследовали дальше, к Выборгу.
– Выходите! – чётко выговорил высокий дипломат, и Степан узнал своего куратора «Айвена» – Джека Даунинга.
– Бегом! – скомандовал Вальцев.
Вакарчук выбежал первым. Даунинг кивнул ему, как старому знакомцу, и двое шустрых парней с сигаретинами в белых зубах распахнули просторный багажник.
– Залезайте! – «Айвен» сделал нетерпеливый жест. – Недолго осталось! «Миха»? Очень, очень рад!
– Сорри, – буркнул Максим, залезая в багажник, – но я не знаю, радоваться мне или не стоит.
– Стоит, мистер Зорин! – с чувством сказал Даунинг. – Стоит!
Вакарчук лёг, придавливая надутый матрасик, и крышка багажника плавно опустилась, отсекая свет.
– Вот тебе и весь сказ… – пробормотал он.
Их подвижное убежище задрожало, зашаталось. Через металл передался рёв двигателя и гул подвески. Степан закрыл глаза, чуя приток свежего воздуха. Жить можно…
Проехали Выборг. Срезали угол, двинув по Островной улице. Миновали Большое Поле и Можжевельниково. И вот мощная машина, упрямо не замечавшая выбоин, начала притормаживать.
– Торф! – выдохнул Вальцев.
– Чего? – не понял Вакарчук.