– пролепетал тот.
– Фазиль… – выдохнул Юсупов, появляясь в дверях.
– Умар! – всхлипнул младший брат.
– Потом, потом! – прервала Марина трогательную сцену. – Где держат Лейлу?
– Наверху! – встрепенулся Фазиль, тут же вспоминая русский язык. – Её комната выходит в айван! Справа которая!
– Грига!
– Иду, – откликнулся Ершов.
Исаева поднесла к губам тангетку рации:
– Третий, я первый, ответь.
Сквозь тихое шипение долетел приглушённый голос Рустама:
– Докладывает третий. В доме пусто. В комнатах, что выходят в айван, двое. Насриддинов в той, что слева. Просматривает какие-то бумаги и хлещет коньячок «Узбекистон». Был один аскер, да весь вышел. Девушка заперта в правой комнате.
– Поняла, третий. Умар, будь здесь, с Фазилем!
Марина словно взлетела по парадной лестнице, не чувствуя ступенек. На террасе никого не было, и она свернула в крытую галерею, выходя на веранду-айван. Здесь обнаружился деревянный диванчик, занятый накачанным аскером уголовного вида. В переносице качка чернела дыра.
Рустам отлепился от тонкой колонны и стал видимым, пальцем показывая на правую дверь – засов на ней был задвинут, никого не выпуская.
Марина отступила в сторону, держа пистолет наготове, а Ершов отпер дверь. Первой в комнату скользнула Исаева, стволом ПБ отводя целый ворох тончайших занавесок.
– Лейла?
– Кто здесь? – послышался испуганный почти детский голосок.
– Не бойся, – проворковала «Росита», – мы друзья Фазиля.
Из полутёмной комнаты, устланной коврами в три слоя, с кучей расшитых подушек, вырвался маленький вихрь в простеньком ситцевом платьице.
– Он жив?! – вскричала миниатюрная девушка, лицом напоминающая киношную Гюльчатай. – Где он? Где?
– Здесь, в общем-то.
В следующее мгновенье Исаева едва успела схватить Лейлу за руку.
– Стой! Успокойся сначала.
– Я… я не могу… – запричитала девушка, размазывая слёзы свободной рукой. – Анвар Толстяк долго бил его, а потом… А потом он брал из мангала угольки и выкладывал Фазилю на спину. Фазиль корчился от боли, а эта жирная скотина улыбалась и пускала слюни! Ненавижу его! Ненавижу просто!
– Тише, не кричи так, – строго сказала Марина, прикрывая собой мёртвого охранника. – Анвар никого больше не будет мучить. Сколько бойцов в доме, в общем-то?
– Че-четверо. Пятёрку Курбаши отец услал в райцентр… – Лейла запнулась, а её чёрные глаза распахнулись, наливаясь страхом. – А вы не убьёте… папу?
– Нет, успокойся. Ступай во двор, Фазиль там.
Сделав знак Ершову, Исаева поднесла к губам тангетку рации и вызвала Сунната:
– Первый – пятому: ждём.
Григорий мягко толкнул дверь левой комнаты и скрылся за толстой створкой. Некоторое время ничего не было слышно, а потом на айван шагнул упитанный мужчина с губастым ртом и глазами навыкате. Пугливо озираясь и поправляя наброшенный пиджак, он выдавил сиплое: