— Хватит! Надоело! Ты можешь помолчать хотя бы минуту?
Клара остолбенела. Бунт на корабле оказался в новинку. Она привыкла к тихому и покладистому мужу и теперь, растерявшись, не знала, как на всё это реагировать.
Марк же, ожидавший ответной ругани, рукоприкладства, может быть, даже полного молчания, никак не мог предвидеть такого поворота. Клара просто-напросто заплакала. Даже нет, она заревела, как десятилетняя девочка, размазывая слёзы по лицу обеими руками. Марку было ужасно стыдно. Он не знал, что делать, он впервые в жизни видел свою жену плачущей. Марк снимал и надевал очки, пытаясь подобрать нужные слова, но все они разбились вместе с тарелками. Он так и не успел ничего сказать — Клара, стыдясь проявленной слабости, выбежала из кухни. Марк медленно собрал осколки в мусорное ведро. Мысли разбегались — их собрать не удавалось.
Кончилось тем, что Марк, вернувшись домой на следующий день, обнаружил, что Клара превратилась в записку на столе: «Я уехала к дочери на два дня. К моему приезду чтобы духу твоего в доме не было! Живи со своими девками, подлец! Котлеты в холодильнике. Не забудь накормить кота. Негодяй!» Слово «негодяй» не вместилось в строку, и Кларе пришлось написать его несколько ниже, отчего получилось очень похоже на подпись.
Марк ходил по дому, повторяя: «Что же это… Как же так…» Он не понимал, как могла уйти Клара, если он ей ничего не объяснил. Поступок жены казался ему слишком поспешным, к тому же он не совершал ничего, за что его можно было наказать подобным образом. Не за тарелки же!
Полночи Марк просидел у окна, нервно теребя записку Клары и тщетно надеясь на то, что она вернётся. Утром, не выспавшийся, с отёкшим лицом, он сжимал трубку телефона и не решался набрать номер дочери. Марк не хотел, чтобы она, а не Клара ответила на звонок — боялся быть не понятым, да и вообще, никому постороннему (в данном случае дочь можно было назвать таковой) ничего объяснять не хотелось. Необходимо решить простую задачу — поговорить с Кларой, но именно эта простота пугала своей невероятной сложностью. Что говорить, как обо всём рассказывать, с чего начинать?
Марк закрыл глаза и попытался сосредоточиться на чём-нибудь хорошем — и тут же перенёсся в уже ставшее любимым кресло, увидел смеющуюся Кристину и грустно улыбающуюся Каролину. Они были здесь, совсем рядом, и солнце, заглянувшее в распахнутое настежь окно, приятно согревало лицо и руки. Как хорошо быть счастливым! Для этого надо так мало… Почему же в жизни всё происходит так, а не иначе? Ведь можно быть счастливыми вместе… Всем вместе…