Дорога шла через поле, затем взбиралась на невысокий холм, откуда открывался вид на деревню. Мохово виднелось целиком — всего-то полторы улицы.
Дедовская деревня встретила Алексея пыльными лопухами вдоль высохшей и потрескавшейся рыжей глиняной колеи. Откуда-то выскочила маленькая злобная собачонка, имеющая один окрас с деревенской дорогой. Мохов пробовал отогнать её, но она заливалась ещё громче. «Дух дороги, — подумал Мохов. — Видимо, из этого самого праха земного сделан». Он решил не обращать на неё внимания.
Через пару домов из увитой диким виноградом беседки на собачий лай вышел худощавый мужичок в картузе. Мохов узнал соседа, Гришку Глухова, живущего напротив деда. В беседке оставался ещё кто-то.
— Цыц, курва! — гаркнул Гришка, и собачонка как ни в чём не бывало посеменила прочь.
— Слышь, браток, — сказал Гришка, — ты на курево не богат, ага?
— Богат, дядь Гриш, — сказал Мохов и, угостив его, закурил сам.
— О, с фильтром, — довольно произнёс мужичок. — А дай ещё, ага?
Мохов дал. Прищурившись, сосед спросил:
— А ты никак деда Павлá онук?
Жадно затянувшись, он спрятал вторую сигарету за подкладку картуза.
— Да, вот, как узнал, так и приехал.
— А мы ж сховали Павлá. Всё как надоть, не волнуйсь. Микола домовину сбил, усе скопом яму вырыли. Зинка моя супу наварила, помянули.
— Да я знаю, спасибо большое, — сказал Мохов.
Гаденькое чувство вины сползло за воротник сорочки. «Ведь хотел же месяц назад приехать, мог же всё бросить. Знал, что дед болеет, — думал Мохов. — Но не приехал. Не приехал».
— Хозяином ты будешь, ага? А звать как, не помню я ужо.
— Алексей.
— А я Гришка. Ну, тебе дядя Гриша, ага.
— Да мы ж знакомы давно, дядь Гриш.
— Дак ить я ж и говорю. Помянем Павлá-то?
— Чуть позже, дядь Гриш.
— Ага. Ну, за мной заворачивай. Моя ключи забрала от греха.
Из беседки Гришку позвали. Тот отмахнулся, ничего не сказав, и они пошли вперёд, метров через тридцать свернув на уходящий крючком в сторону аппендикс Луговой улицы.
Гришке Глухову было уже около шестидесяти, но вся деревня звала его просто Гришкой. Его держали за деревенского дурачка. Никаким дураком он, конечно же, не был, просто всегда попадал в курьёзные истории.
Говорили, что наутро после своей первой брачной ночи Гришка сбежал из дому. Нашли его пьяным в райцентре на третий день, он кричал на весь посёлок, что уедет за границу.
Около двадцати лет назад, когда Алексей был ещё сопливым пацаном, Гришка утопил в реке ДТ-75, на котором работал в осиновском колхозе. С немалым трудом трактор тогда достали, но анекдоты про Гришку пошли в народ.