Алёше выдавали большие сапоги и дедовскую плащ-палатку. Было зябко, поэтому на другом берегу реки он, пытаясь сохранить тепло, присаживался под кривой ивой, запахнувшись в плащ, от которого сильно несло табаком и немного рыбой. Потом солнце поднималось и нагревало плащ. Становилось так хорошо, пахло прогретой травой, кружились оводы, хотелось спать…
От основного русла реки отходила в сторону маленькая, совсем мелкая ветка, заканчивающаяся небольшим болотистым лужком.
— Вот тут мы и сядем, Лёша, — сказал Гришка. — Они сюда любят заходить, я знаю.
Спустились, сложили вещи, размотали две удочки. Гришка достал банку с червями.
— Ты глянь, Алёша, какие черви-то, — прошептал он. — Жирные, как поросята.
— Может, лучше на хлеб? — спросил Мохов. Он помнил с детства, что озёрная рыба лучше клюёт на червя, а речная — на хлеб.
— Попробуй, — согласился Гришка. — Хрен её знает, что у неё сегодня на уме. Они ж хитрые, суки…
Ловко нацепив червя, Гришка поплевал на него и закинул.
— Я вот сюда, под кустик, — приговаривал он. — Ну а ты того… налей, что ли.
Алексей разложил закуску, нацепил комочек хлеба, забросил удочку и открыл бутылку.
— Я смотрю, — сказал он, разливая по стаканам, — следов коровьих нет.
— Так нету ж стада в деревне, Лёша. Давно уже. Кто зарезал, кто продал. Я вон, Зорьку-то, последнюю нашу коровку, в город отвёз. На базар.
— Ну так кто-то купил же? Значит, держат ещё.
— Да не, так… — Гришка сделал жест, будто полоснул по горлу ножом. — Мясом…
От воды шёл пар, солнце едва поднималось, так что туман над лугом на том берегу ещё не рассеялся.
— Дело не в том, что по жопе кнутом, дело в том, что больно… Ты глянь, какая красота у нас, Алёша, — сказал Гришка.
Мохов сразу понял, что сосед хочет сменить тему разговора.
— Ну давай, дядь Гриш. За рыбалку.
Выпить не успели — задёргался поплавок.
— Лёша…
— Вижу, дядь Гриш…
Резко повело в сторону, и Алексей вытащил хорошего окуня размером чуть больше ладони.
— С почином! — сказал Гришка и выпил.
Окунь был колючий, шероховатый. Алексей наклонился к воде, набрал полбидончика воды, опустил туда окуня. Тот забил хвостом, заметался по кругу.
Алексея охватила радость от пойманной рыбы, как в детстве. Стараясь не выдать это чувство, он встал, медленно вытер о траву руки, взял стакан, кивнул Гришке и выпил. Не спеша закусил, нацепил новый хлебный мякиш и, улыбнувшись, поплевал на него. Закинув удочку на прежнее место, достал пакет с самосадом.
— Э-э, брось, — сказал Гришка и достал пачку «Примы». — На, моя купила вчера.
Едва Алексей закурил, как поплавок снова повело. На этот раз попалась неплохая плотвичка.