Анестезия (Калыбекова) - страница 27
– Погодите! – доктор заговорил, когда Николай открыл дверь, чтобы уйти.
– Что? Сейчас будете просить не жаловаться главврачу? – усмехнулся Коля.
– Нет. Хотите жаловаться, жалуйтесь. Я хочу объяснить вам причины моего непринятия вашей позиции.
– Опять будете отговаривать?
– Отговаривать не буду. Просто в моей статистике случай с вашей женой безнадежен. Вообще. Нет никаких шансов. Понимаете. И не будь я лучшим нейрохирургом страны, тогда посоветовал обратиться к кому-то другому. Но я лучший. Поэтому ваше решение увезти ее на лечение в другую страну, может, и правильное. Потому что в России вы не найдете того, кто вам поможет. Ее шансы равны нулю. Если повезет, вы найдете кого-то, у кого статистика позволит хотя бы вывести ее из состояния комы без сохранения когнитивных функций. Будет просто лежать с открытыми глазами, ничего не понимая, что происходит вокруг. Но не более того. Вам ясно?
– Ясно! Разберусь! – выйдя из кабинета, хлопнул дверью.
Он не хотел ей хлопать, все как-то само получилось. Для него это слишком пафосно, театрально. Но напряжение давало о себе знать тем, что Николай не всегда мог контролировать силу.
Тяжело вздохнув, пошел к жене с намерением поговорить. Пусть она не может ответить ему, но он знал, Лесечка всегда его слышит…
– Извините, не сегодня! – не пускала его медсестра.
– Что значит не сегодня? – ошарашенно смотрел на нее Николай.
– У нее сейчас крайне тяжелое состояние, вы можете своим присутствием сделать только хуже. По решению врача вас могут не допускать в реанимацию, если это может ухудшить состояние пациента.
– Что вы несете? – рассвирепел Коля. – Она моя жена! Как это вы можете меня не пускать к ней?!
– Успокойтесь! Иначе я вызову охрану. Вы подписывали документы, в которых соглашались на эти условия. Поэтому возьмите свой договор и согласия, ознакомьтесь вновь, – говорила она спокойно и до боли цинично.
Коля кулаком со всей силы ударил о ее стойку, за которой она стояла, такая уверенная и беспринципная.
– Прекратите! – испугалась не на шутку медсестричка.
Схватив телефон, уже готова была вызвать охрану.
– Какие же вы все твари! – выдохнул Николай, развернулся и пошел на выход.
Он уже преодолел ту грань, которую никогда себе не позволял достичь. Принятие. Коля принял тот факт, что Леся тяжело больна и, может, не выкарабкается. Да что может. Скорее всего – не выкарабкается. Для него это самое страшное. Его Катюша так ни разу и не видела мать, которая выносила ее. Она не приложилась к ее груди, потеряв возможность получить весь максимум, что может дать мамочка. Малышке сразу же пришлось питаться искусственной смесью, а не материнским молоком, которое идеально для новорожденного.