Братства Ночи мы решили дружно проигнорировать, сейчас дело касалось только верхушки Ковена. Стукнув кольцом по крышке, откинула ее, связь в этот раз установилась почти сразу, по накатанной шло проще.
— Что-то с платьем? — из-за рамы зеркала показалась мама и кусок рабочего кабинета.
— Нет, мам, — я обвела комнату взглядом, — ты одна?
— Да, доченька, — рассмеялась она, — кому я тут нужна в такое-то время.
— Тогда хорошо, — вампир пересел так, чтобы попадать в поле видимости.
— Что-то серьезное, — резко собралась родительница, — звать мужа?
— Нет, у нас разговор исключительно к тебе, — я шикнула на Савалье.
— Слушаю, — мама удобнее устроилась в дорогом рабочем кресле из темной кожи.
— Что ты можешь нам поведать о второй Императрице Светлых фей? — задала я столь волнительный вопрос, и по расширившимся зрачкам поняла, такого от меня точно не ждали.
— Да что я собственно могу сказать о той, кого и в глаза-то не видела, — пожала та плечами.
— Сними, — и кивнув вампир на мгновение снял купол, — как говоришь звали подругу твоей матери? — обратилась я к виновнику сегодняшнего диспута.
— Ютирилия, — отозвался принц, и купол вернулся на место.
— И все же? — перевела взгляд обратно на зеркало в руках.
— Черт, — сквозь зубы прошипела матушка, — да, я знакома с Валираюс. Мы в Академии учились все вместе. Я, она и сестра Краскариалиса. Не знаю почему, но многие не обращали внимания на моих подруг, и считали, что я общаюсь исключительно с твоим отцом и его свитой. А в реальности мы втроём были ответственны за львиную долю всех происшествий в Академии. Я даже знаю, что ты спросишь дальше. Да, она на самом деле сбежала ко мне перед родами. Мы как раз должны были отмечать годовщину выпуска, и она отсиживалась у меня еще год. В родную Империю она вернулась почти нормальной. Роды прошли настолько тяжело, что в нее почти насильно влили семьдесят процентов темной магии, представь что это для светлой? Стресс — мало сказано. Организм находился на грани шока, и если бы не заступничество твоих бабушек, боюсь в живых ее бы не увидели. Год ее вытаскивали с той черты, где маги теряют разум и душу. После еще пять непрерывно наблюдали за перестройкой организма. Сейчас ее даже светлой нельзя назвать, магия почти не восстановилась.
— Получается, — вампир вздрогнул, — на светлом престоле — темная фея?
— Да, именно так и получается, — отозвалась мать.
— И не просто темная, — припомнила я конец рассказа, — но еще и дико сильная.
— Поясни, — вампир не мог до конца сложить информацию.
— Она дочь главы Запада, — по потемневшим глазам матери было ясно, она не в восторге от всего разговора, и правды, всплывающей наружу, в частности.