Но в королевском дворце – казалось бы, бессильном и безвластном – царили совершенно другие настроения. Будь у короля Михая и его мамаши Елены Греческой и Датской хоть капля реальной власти – они бы сделали все для того, чтобы бросить карты еще в тот момент, когда поражение Германии стало очевидным, даже до подписания ею акта о капитуляции. Но вся полнота власти была у Антонеску; король Михай считался мальчишкой, маменькиным сынком, а королева-мать обладала авторитетом еще нестарой разведенной женщины, которая вместо того чтобы прилюдно перебирать любовников, занимается благотворительностью и уходом за ранеными.
И вот как раз тогда, когда страна из-за упрямства и неразумия одного человека вдруг оказалась на грани катастрофы, этот авторитет смог заменить королеве-матери отсутствующую власть. К ней прислушались не только вожди полуподпольных национально-крестьянской и национально-либеральной партий, не только крупные денежные мешки, не желающие, чтобы на улицы Бухареста врывалась красная орда, но и коммунисты, а также старшие армейские офицеры и генералы. У последних перед глазами был пример герра Гельдера и его сподвижников по антигитлеровскому перевороту: после почетной капитуляции не только не осужденных, но и оставленных при власти.
Как уже говорилось, история Румынии богата на разного рода перевороты: одним больше, одним меньше – ей без разницы. Тем более что Антонеску лишился главной своей подпорки. Гитлеровская Германия прекратила существовать, а новая германская республика совсем не рвалась исполнять ее роль. Армия тоже отвернулась от кондукатора. Одно дело – победоносная кампания, когда высший командный состав имеет славу и возможность неограниченно грабить в свой карман, и совсем другое – необходимость сражаться и умирать в безнадежном бою, чтобы еще на пару дней или недель продлить власть солнцеликого вождя.
В результате в полдень двадцатого октября кондукатор Антонеску был со всей возможной вежливостью приглашен в королевский дворец для «разговора о положении на фронтах и обсуждения дальнейшего плана ведения войны». Последняя фраза была утонченным издевательством, ибо единственный возможный план в этих условиях звучал: «спасайся кто может»! Находясь в столь тяжелом положении, Румыния не могла продолжать боевые действия, ибо они грозили ей быстрым и окончательным разгромом.
Около полудня кондукатор, которого сопровождал его однофамилец Михай Антонеску, занимавший должности заместителя диктатора и министра Иностранных дел, прибыл в королевский дворец. Дальше все пошло как по нотам – обычное же для Румынии дело. В Желтом салоне обоих Антонесок встречали юный король, королева-мать и глава Королевской Палаты генерал Аурел Алдя.