— Она сказала, что хотела? — спрашивает он.
Я уверена, что он хочет, чтобы она ворковала и плакала горькими слезами от горя, сожалея, что от него ушла. Вместо этого я должна сказать ему правду.
— Она ругалась и спросила, не знаю ли я, где Пиблз. Этот Пиблз, похоже, какой-то редкий артефакт или что-то в этом духе?
Нейт выглядит удивленным, а потом у него появляется ошеломленное выражение на лице.
— Пиблз?! Святое дерьмо, — вскрикивает он, и его глаза начинают хитро поблескивать.
— Я должна догадаться кто это или…?
— Пиблз — это серый попугай Фиби из Тибета, — объясняет он, потирая рукой его сексуальный подбородок, покрытый щетиной.
Парень, тебе не стоит бриться. Ты выглядишь просто отпадно.
Черт побери, сфокусируйся на вопросе. Мы говорили о попугае. И ты в Лас-Вегасе.
— Итак, Фиби живет в Лас-Вегасе с Пиблз и своим женихом. И это имеет, какое-то отношение к нам? — интересуюсь я.
— Разве ты не помнишь… прошлой ночью? — в ответ спрашивает он, напряженно глядя на меня.
Я собираюсь выдать очевидное замечание, когда на меня вдруг нахлынывают воспоминания, что-то мелькающее серое. Какое-то кудахтанье или чириканье, и мелькающие серые перья, и приглушенное хихиканье.
Мы недоверчиво смотрим друг на друга, по-видимому, оба возвращаясь вспомнив одно и тоже по причине разговора.
— О, дерьмо, — со стоном говорю я.
Вчера 1:42 утра
— Знаешь, что мне нужно после хорошей разминки? — спрашивает меня Джулия, многозначительно слизывая соль со своей руки. — Больше алкоголя, для тела это совсем неплохо.
Она хихикает и откидывает свои волосы. Я наклонюсь и поцелую ее в шею. Она тихо стонет, я провожу рукой по ее коленям, скользя по шелковистой коже бедер. Возможно мы сидим в баре, или забегаловке с музыкальным автоматом и взрывающимся голосом Джонни Кэш и треском бильярдных шаров где-то позади нас, но в данную минуту Джулия Стивенс является для меня всем.
Я не могу вспомнить, как мы здесь оказались. И в какой момент мы потеряли Майка и остальных? По идеи я должен беспокоиться об этом, но моя рука проскальзывает все дальше по ее бедру, достигая опасной зоны. Мать твою, ну просто Кенни Логгинс[16].
— Вы двое должны отправиться в отель, если собираетесь продолжить в том же духе, — ворчит бармен, наливая нам еще два шота текилы. Он мужчина в возрасте, с глазами такими же зоркими, как у ястреба пустыни, а также у него имеются усы, как у Йосемита Сэма, если бы он воткнул пальцы в электрическую розетку.[17]
— Меня не волнует, что вы делаете, но это место блюдет свою репутацию.
— Я уважаю ваше желание, — говорю я, смутно припоминая свою вежливость, но мои слова не имеют никакого смысла.