Причин тому было много. К основной относятся навыки традиционного мышления в международной политике. Согласно этой традиции, следует призывать к миру к готовиться к войне, подрывая тем самым существующее равновесие сил вплоть до получения перевеса. Вторую группу причин составляли факторы, не зависевшие от образа мыслей людей в политической или какой-либо иной облает//. Речь идет о тенденциях развития основных технологий, используемых е военном деле.
Любая возможность усовершенствования оружия осуществлялась на практике в соответствии с принципам: «если этого не сделаем мы — сделают они». Поэтому и доктрина ядерной войны претерпевала различные изменения То она предполагала ограниченный обмен ядерными ударами (хотя никто не знал, что, собственно, могло стать надежной гарантией их ограничения), /по ставила целью полное уничтожение противника (и тогда все его население как бы превращалось в заложников), а /ио предусматривала уничтожение его военно-промышленного потенциала прежде всего.
Извечное правило эволюции вооружений, правило «щита и меча», все еще сохраняло свою силу. «Щитам» было все более прочное бронирование бункеров, в которых укрывались баллистические, ракеты, а «мечом», долженствующим пробить этот щит, — возрастающая точность попадания боеголовок, а затем наделение их способностью к автономному маневрированию и самонаведению на цель. Что касается атомных подлодок, /но здесь «щитом» был океан, а «мечом» — совершенствование способов их обнаружения в морских глубинах. Технический прогресс в области средств обороны вывел «электронные глаза» разведки на околоземные орбиты, создав тем самым возможность далекого, глобального слежения; запущенная ракета могла быть обнаружена уже в момент старта, и это снова был щит, пробить который предстояло новому типу «меча», в виде искусственных спутников, прозванных Killers. Они должны были ослеплять «глаза обороны» лазером или уничтожать ядерные ракеты на стадии их полета.
Но сотни миллиардов долларов рублей и юаней, потраченные на возведение все новых ярусов противоборства, не могли обеспечить совершенно надежного и потому особенно ценного стратегического перевеса но двум различным, почти не зависящим друг о/н друга причинам.
Во-первых, все эти усовершенствования и нововведения, вместо того чтобы увезичиеать стратегическую надежность — как е нападении, так и в обороне, фактически уменьшали ее. Они уменьшали ее потому, что глобальная система вооружении каждой из сверхдержав становилась все более сложной; она состояла из. множества разнообразнейших подсистем на суше, в океане, воздухе и космическом пространстве. Эффективность этих систем зависела от их суммарной надежности, гарантирующей оптимальную синхронизацию всех действий. Между' тем всем системам высокой сложности — промышленным и военным, биологическим и техническим, перерабатывающим информацию — свойственна вероятность сбоя, тем большая, чем больше количество элементов, состав. тяющих си ст