А если учесть довольно высокую вероятность попадания в эти зоны метеоритов и других «вольных» космических тел (а также остатков переставших функционировать искусственных спутников Земли, обломков взорвавшихся и взорванных ракет и спутников, да и просто космического мусора, которых сегодня на орбите исчисляется уже сотнями тысяч штук), то эта «вероятность» уже может очень скоро превратится в «реальность». Ведь в соответствии с правилами и законами «машинной» логики — каждое такое вторжение — это есть нарушение суверенитета защищаемой зоны объекта и ее зашита немедленно будет приведена в действие.
Понятно, что в ответ на каждый такой акт «нарушения суверенитета» системы зашиты БКС будут непременно автоматически активизироваться (реакция человека здесь неприемлема — слишком малое время отводится как на фиксацию факта «агрессии», так и на ответные защитные действия), результат которых можно будет сформулировать как в известном армейском анекдоте — «сначала выстрелим, а потом спросим пароль».
Срабатывание автоматики активной системы зашиты станции неизбежно должно сопровождаться «боевой активизацией» этой самой станции, зафиксировавшей факт «нападения», которая запускает автоматически систему боевого управления (для этого ее и создавали конструкторы).
Другая сторона (а реально — все «другие» стороны, вышедшие в открытый космос), неизбежно должна обнаружить техническими средствами факт активизации ПРО потенциального противника, и просто обязана считать, что он готовит первый ядерно-ракетный, лазерный пли «обезоруживший» удар, и будет вынуждена экстренно принимать меры по соответствующему реагированию своих наступательных стратегических вооружений.
Понятно даже «гражданским» экспертам, что вышеописанная «цепная реакция» эскалации инцидента будет протекать настолько быстро, что не оставит абсолютно никаких шансов для дипломатического (политического) урегулирования возникшего на «ровном месте» кризиса.
В этом «дайджесте» мы привели в качестве примера только один из многочисленных «недостатков» космического оружия, более подробно рассмотренных во второй главе. Тем не менее, здесь следует отметить два важных для понимания ситуации момента. Первый — наличие подобных известных (и других неизвестных общественности) недостатков только космического оружия и послужило мощным стимулом для ускоренного развития кибероружия. Второй — с появлением кибероружия вероятность вышеуказанных и многочисленных других подобных «инцидентов» вырастает во много раз — все они могут быть инициированы «искусственно» не только «потенциальным противником», но и террористами или неадекватными «талантливыми личностями». В последней главе мы приводим известный факт, когда в Германии в 2014 г. 14-летний школьник «влез» в систему управления атомной станции, вызвав, к счастью, только ее «аварийную остановку». Поэтому в выше цитируемой Стратегии обеспечения кибербезопасности США целый раздел посвящен обеспечению кибербезопасности в космическом пространстве.