– Я уверена, вы помните Лукрецию, и без труда могли б воспроизвести свое видение, если оно, конечно же, не плод вашего воображения. Она последняя, кого вы видели за прошлую неделю из пациентов.
Он расхохотался и сквозь смех добавил:
– Пока вы будете считать веру чем-то ограничивающим ваше понимание мира, вместо того, чтоб расширять его, так оно и будет.
Я второй раз была смущена. Станислав атаковал меня с неожиданных сторон, и это заставляло мое сознание, словно тягучую ржавую телегу, медленно и неохотно катиться вперед.
– Лукреция далеко не последняя из одержимых, кто говорил со мной на этой неделе.
После этой фразы я зажала губы и пожалела, что пришла сюда. Но уже в следующее мгновение он произнес нечто, заставившее меня задержаться в этой палате.
– Далеко не все запертые одержимы. Так же, как и там, – он махнул головой на дверь, – найдется парочка подверженных демоническому влиянию.
– К вам приходили посетители?
– Нет, друзей почти нет, родные от меня отвернулись. Но Олежкин бес говорил со мной.
Санитар, работающий в этом крыле, некогда был переведен к нам из престижной частной клиники. Его практически уволили за жестокое избиение одного сложного пациента, но Олег смог найти связи и вернуться к работе у нас. На суде он говорил, что ночью в него вселился сам дьявол и заставил делать то, чего он сам не желал. Позже парень отказался от своих показаний и практически чудом избежал наказания. Ко всему он не выбрал другую сферу деятельности, а снова пришел к психически нездоровым. Да, этот молодой высокий мужчина не был особо отзывчивым и милым человеком, но для работы в здешних условиях выдержка, физическая сила и опыт работы с душевно больными были куда важнее харизмы. Как Станислав мог узнать такие деликатные подробности жизни Олега? Как знать, возможно, тот сам поведал ему. Тем не менее, мой интерес к разговору получил некую горючую каплю, чтоб снова разгореться.
– Почему Лукреция показала вам свое истинное обличие? Разве не разумнее было б сохранить своего демона в тайне, ее же в тот день выписывали?
– Она не знала, что я их вижу. И пройдя мимо, ее бес проявился во всей своей красе.
– Как он выглядел? – я все-таки наклонилась вперед, чтоб следить за ним в момент рассказа.
Мужчина устремил свой взгляд в правый угол комнаты, стало быть, он был вполне уверен в том, что собирается рассказать, и более того, считает увиденное правдой. Его руки спокойно лежали на животе, а ноги слегка расставлено свисали с кровати. Ни одно из движений не выдавало нервозности и напряжения, а значит, мозг вспоминал, вместо эмоционального придумывания.