– Что? – повторил он мое удивление, но на этот раз научным фактам, а не двухвековым мифам.
– Так точно, в моче хищников. Если в этом лесу много волков, пометивших долину, то подобный воздух, перенасыщенный фенилэтиламином, вполне способен ввести нас в приступ необъяснимого страха, практически панического ужаса. Мозг и без фреона в таком случае способен дорисовать картину мистического леса. Хотя я все-таки склонюсь к вот такой вот смеси природных обстоятельств. Того чер… Кхм, того с копытами, я видел довольно реально для разбушевавшегося воображения.
Я торжественно засунул руки в карманы, выжидая от Алексея признания научного превосходства над суеверными страхами. Может, он и прошел войну, но я прекрасно разбирался в химии и биологии, что могло порою помочь мне куда больше, чем физическая сила и выносливость. Мозги – вот что мы должны прокачивать, двигая себя и свое время вперед. Именно из этих убеждений я не любил историю и физкультуру.
– Хорошо, но если мой мозг видел галлюцинацию вместо реалий, то как я узнал, как выглядели твои друзья?
– Эм, – это был хороший вопрос, о котором я не смекнул. – Ну, возможно, ты видел их живыми, а галлюциноген показал их тебе мертвыми, – неуверенно ответил я, понимая зыбкость своей теории.
– Никогда не слышал о подобных галлюцинациях, – пробурчал он. – Если они живы, то я должен был видеть их стоящими на своих ногах. Фреон мог бы помочь увидеть мне акт их смерти, но прежде они все же должны были бы стоять на своих ногах, мой мальчик.
Я замолчал. Наверное, мне было все же лучше играть по его правилам, пока мы не доберемся до деревни. Да и свидетельство о монстре, убившем моих друзей, прозвучит в суде куда лучше, чем галлюциногенный газ, оказавший на нас воздействие. Моей прямолинейности было все еще слишком много для будущего юриста. Пора было уже заканчивать с выкладыванием всего содержимого из карманов на стол и учиться верить в то, во что мне верить стратегически выгодно. Именно ради этих навыков и хорошего трудоустройства я пошел на такую нелегкую для своего ума специальность. Я всегда мечтал быть астрофизиком и учился на юриста исключительно ради перспектив. Однажды я спросил Толю, почему он выбрал юридический. Тот ответил, что хотел бы защищать невинно осужденных.
– Слишком многие незаслуженно сидят в тюрьмах, – коротко заключил он.
Я же до сих пор уверен – он блефовал. С его-то связями… Тоже мне Мистер Вселенная! Хотя какая теперь уже разница. Он мог бы постараться защитить меня, когда я доберусь до цивилизации. Но по воле судьбы меня обвинят в убийстве его самого. К слову сказать, незаслуженно обвинят.