Мои размышления прервал запах акации. Я любил и ненавидел его. И чтобы не разбираться в своих чувствах, я просто избегал места с ней. Машинально остановившись, я осмотрелся, но не увидел источник. Собственно, если воздух пропитан фенилэтиламином, то и аромат воспоминаний можно было списать на него. Влюбленность в мозге вызывается ровно тем же веществом, что и страх. Для нее нужна лишь меньшая его доза. То есть с точки зрения эволюции любовь и страх – более чем родственные чувства и зависят лишь от концентрации в воздухе природного стимулятора.
Женя была мертва. Что я чувствовал, кроме страха перед ее отцом? Тосковал ли я по ее волосам, глазам, ребяческой улыбке? Ощущал ли я пустоту в сердце от единой мысли, что не смогу больше к ней прикоснуться, вдохнуть ее запах? Нет, не думаю. Женя однозначно делала мою жизнь специфической, насыщенной различными эмоциями. Ее яркая модельная внешность поднимала мою персону в глазах общества, где я собирал массу завистливых мужских взглядов и не меньше любопытных взоров женщин. В ее компании я чувствовал себя по-другому, если не сказать, кем-то другим. Но стоило нам остаться наедине, как все разговоры теряли смысл. Внутренне мы были дальше друг от друга, чем Марс и Венера.
В последнем классе мне предложили пройти отбор на городскую олимпиаду. Звездное небо было моей страстью, и я оказался одним из трех, кого рекомендовал наш учитель астрономии. Мы прошли в пустую классную комнату, где за высоким столом сидели директор школы и завуч. Долговязая Ирина Степановна в круглых очках раздала листы с заданием, торопливо убегая к другим женщинам, видимо, опасаясь, что электромагнитное излучение от большого взрыва непостижимым образом разнесет правильные ответы из ее головы по классу, если она еще на секунду задержится между парт. На листках в черном прямоугольнике виднелись четыре бледно-розовые сферы, каждая под своей буквой от «А» до «Г». Внизу была надпись: «Перед вами изображения Луны, звезды Гершеля, Плутона и кусочка ветчины. Под какой буквой спрятана ветчина?» Не знаю, оттого ли я ответил правильно, что у нас не было денег на ветчину и я не знал, как она выглядит, в отличие от Луны, Плутона и звезды Гершеля, но именно меня впоследствии отправили на городскую олимпиаду.
Я не особо волновался, чего нельзя было сказать о моих родителях. Вот они были по-настоящему взволнованы, мечтая, что в один прекрасный день их сын посвятит себя науке. Тогда я, возможно, был даже не против такого стечения обстоятельств. Раздался звонок на домашний, и отец горделиво записал адрес одной из престижных гимназий, где проходило собрание за день до самого события. Мать нагладила рубашку, и я, расстегнув в автобусе пару верхних пуговиц, вышел на остановке близ зеленого парка. В середине мая солнце пригревало по-летнему, а птицы наперебой щебетали, облюбовав душистые акации. Этот запах я помню до сих пор, и каждую весну он неизменно напоминает мне о ней. Той девушке, которую я в тот день встретил.