– Так вы были мужчиной в прошлой жизни?
– Да!»
У нее не было диссоциативного расстройства или классического раздвоения личности. В процессе воспоминаний Лиза перешла на рассказ о себе от лица мужчины, а значит, она, будучи собой, могла почувствовать себя кем-то другим.
– Она пошла на повторный гипноз в эту шарашкину контору!
– Зачем так выражаться, – рассмеялся я.
– Послушай, Антон, – вскипела вдруг она, – допустим, даже если у души есть предыдущий опыт, ну не зря же мир устроил нас таким образом, что мы этого опыта не помним! Помимо эзотерики в момент гипноза есть вещи, произношение коих грозит не только необратимыми последствиями в психике человека, но даже летальным исходом! Так работать нельзя! Ты думаешь, они там врачи в этом центре «Третий глаз» или «Пятая нога», все одинаково… – возмущалась она.
Я лишь иронично усмехнулся.
– Что было дальше?
– Дальше я провела ряд сеансов гипноза, в ходе которых попросила вторую личность Лизы поговорить со мной. И тут… Тут она заговорила по-французски! Говорила много, красиво и в мужской манере. Когда я дала послушать эту запись профессору филологу, специалисту в области французского языка и истории, он мне ответил, что сам Мопассан бы позавидовал такому безупречному произношению.
Тетя Маша глубоко вздохнула, приоткрыла запотевшее окно и продолжила:
– Если ты хочешь спросить меня, могла ли бухгалтер Лиза, работающая на хлебозаводе, говорить так по-французски? Я отвечу – никогда в жизни.
– Она умерла? – почему-то подумав о смерти, невпопад спросил я.
– Нет, нам тогда повезло. На повторном сеансе гипноза профессор общался с ее второй личностью на французском языке, попросив мужчину больше не появляться. Тот не совсем понял, что мы имеем в виду, но вскоре все же удалился или затих, если можно так выразиться. Нам удалось перезаписать ее коды. Лиза начала помнить свои сны, осознавая их как воспоминания из прошлой жизни, не имеющие к ее личности и ее настоящей жизни прямого отношения. Ей стало легче. Но такая желанная память прошлого воплощения не принесла ей ничего, кроме дополнительных переживаний. Там, в далеком прошлом, не было ничего, что смогло б ей помочь здесь и сейчас.
– Что ж, это веселая альтернатива ночным посиделкам с мертвыми.
– Я все это рассказываю лишь потому, что не хочу, чтоб ты открыл ту дверь, которую потом не сможешь закрыть.
– Зачем люди делают это? – я постарался отвести тему подальше от дверей.
– Занимаются эзотерикой?
– Нет, – улыбнулся я, – пытаются вспомнить прошлую жизнь? Они хотят знать, что были раньше кем-то поважнее и посущественнее, чем сейчас?