По всей видимости, за прошедший с начала прорыва от Нейденбурга час какие-то подкрепления к немцам успели подойти, поскольку вокруг шедшего головным БА-3 разорвались четыре снаряда, лишь чудом не оторвав одно из задних колес. Не останавливаясь, машины проскочили обстреливаемый участок, а сверху на выявленные по пороховым дыма позиции артиллерийской батареи тут же упала четверка штурмовиков. Лишь после этого шедший в хвосте колонны артиллерийский БА-3 остановился и принялся обстреливать выявленную вражескую батарею из своего орудия. Выпустив полдюжины снарядов, он вновь тронулся с места, нагоняя первые два броневика, что уже вовсю били из 37-мм пушек и пулеметов по немецким окопам.
Успевшие неплохо закопаться по обеим сторонам дороги две пехотные роты немцев удалось выдавить с занимаемых позиций лишь после вмешательства в разгоревшийся бой всех четырех штурмовиков, что весьма эффективно обстреливали из пулеметов скучившихся в вырытых на скорую руку окопах немцев, нанося им весьма ощутимые потери при каждом заходе. В результате уже спустя двадцать минут подтянувшейся пехоте удалось отбить окопы с восточной стороны дороги, а еще через четверть часа с помощью развернутых орудий, бивших прямой наводкой, занять окопы с западной стороны. Но даже при такой поддержке потери пехотной роты оказались огромными. Свыше половины ее солдат погибли или получили ранения, так что в обороне на захваченных позициях смогли разместиться всего шестьдесят человек, включая десяток легкораненых.
Оценив потери и расход боеприпасов, Мохов лишь покачал головой, да тихо помолился - доставайся подобной ценой им хотя бы каждый километр пути и прорыв обещал закончиться весьма печально. Только на эту позицию им пришлось потратить треть имеющегося боекомплекта, а впереди было еще как минимум четыре километра пути.
Следующий заслон, к удивлению, удалось проскочить куда проще - полтора десятка убитых и столько же раненых стоили им отбитые позиции. Видимо, здесь сидели остатки одной из немецких рот сильно потрепанной в предыдущих боях, поскольку организовать должного сопротивления солдаты не смогли и большей частью погибли на своих позициях под обстрелом броневиков. Зато следующий километр пути оказался сущим адом. Все началось с того, что шедший головным командирский БА-3 вздрогнул от разорвавшегося прямо под ним фугасного снаряда и, лишившись правого переднего колеса, вырванного с мясом, уткнулся в дорогу развороченным капотом с хорошо просматриваемым дымящимся двигателем - один из четырех снарядов первого же залпа немецкой батареи умудрился попасть точно в броневик. Шедшая следом машина попыталась объехать подбитого собрата, но, будучи окруженная многочисленными разрывами - немцы явно перешли на беглый огонь, получила попадание прямо в заднюю ось и, съехав в придорожный овраг, завалилась на бок. Лишь замыкающий БА-3, разогнавшись, смог проскочить пристреленный немцами участок дороги и, не снижая скорости, уйти на пару сотен метров вперед, откуда он и принялся вести ответный огонь. Каким волшебным образом остававшийся при этом на месте командирский броневик не получил еще одного или даже нескольких прямых попаданий, так и осталось загадкой. Но вот то, что осколки без остановки цокали по его броне, являлось неотложным фактом. Фактом, заставлявшим то и дело вздрагивать, да читать про себя молитву.